Я помню, я тогда играла. Что-то тихое и грустное. Может быть, это была "Осень". Она лилась красивыми аккордами, но существовала рядом с тишиной. Она сидела рядом и совершенно не замечала меня. Она пила сегодня мартини и невидящим взглядом смотрела в темноту. Может быть, музыка навевала ей это меланхолическое настроение, а может, это был тот день, когда несмотря на солнце, она не была способна на улыбку.
Мне было безумно важно спросить, что её тревожит и до боли было необходимо услышать правду. Мне нужно было знать, что она всё ещё доверяет мне и, что я всё ещё являюсь её маленьким тайником. Но я не могла остановиться играть. "Осень" сменялась на "Грусть", темп ещё больше замедлялся. Не надо говорить мне причины, просто позволь мне быть рядом, позволь тебя оберегать. Позволь быть тебе самым близким другом, только не отталкивай меня.
Она чиркает зажигалкой пару раз, подносит огонёк к концу сигареты и втянув щёки, делает нервную затяжку. Оставляет пламя ещё на несколько секунд, специально для меня, и только после этого кладёт зажигалку на крышку рояля и отходит к окну, держа в руках тлеющую сигарету.
Мне безумно нравится за ней наблюдать, особенно сейчас, когда она меня совсем не замечает. Ей не мешает музыка, хотя я стараюсь играть, как можно тише. На лице её в один момент и грусть, и тоска, и боль, и печаль. Сегодня совсем нет места радости. За окном барабанит дождь, зарядивший с самого утра, небо устлано серыми тучами, а она пытается сохранить весну внутри себя. Безуспешно пытается.
По её щекам медленно катятся слёзы. Она смотрит на меня так жалобно, ещё чуть-чуть и она начнёт умолять, а мне становится больно. Она тушит недокуренную сигарету в пепельнице. Потом что-то находит и она швыряет эту пепельницу в стену. Оборачивается ко мне и снова просит.
"Отпусти меня".
А я только продолжаю играть. Смотреть на неё поверх рояля и играть въевшуюся в сознание мелодию. Я не могу сделать так, как она просит.
И тогда она уходит сама.
Кивает на прощанье и покидает зал, дом, мою жизнь. А я продолжаю играть. Пальцы долбят по клавишам, слёзы падают на мои руки, колени, иногда попадают на клавиатуру, а я играю. Пытаюсь сдерживать крик, пытаюсь спину держать прямо, пытаюсь не замечать, что внутри меня, кажется, больше не бьётся сердце.
Музыка постепенно сходит на "нет", как и моё желание жить, а природа, словно издеваясь, пропускает солнце сквозь свинцовые тучи, стучась в мои большие окна и освещая то место, где больше никогда не будет жизни.