слышу Его голос...
Название: Хватит верить в любовь
Автор: MiRa90 (S.O.N.)
Бета: Не бечено
Фандом: Tokio Hotel
Направленность: Слэш
Пейринг: Том/Билл
Жанр: romance, ООС, AU, RPS
Рейтинг: R
Дисклаймер: мальчики не мои
Размер: midi
Статус: Закончен
читать дальшеЧасть 1.
«Хватит уже верить в любовь».
Он высокомерно смотрел на всех присутствующих. Многие откровенно пускали слюни, кто-то выражал неподдельный восторг, кто-то даже тихо завидовал, прикусывая губу и испепеляя его своим взглядом. Но абсолютно все хотели. Он смирился с этим, точнее, пытался убедить в этом себе, но что-то романтическое не давало ему совсем забывать о чувстве, которое он воспевает во всех своих песнях.
- Билл, чем обоснованно настроение вашего последнего альбома? – Задаёт один из вопросов журналист и певец тут же поворачивается на голос, смотря задавшему вопрос прямо в глаза. По накрашенным телесным цветом губам пробежалась улыбка, и он буквально почувствовал, как задрожал от этого жеста папарацци.
- Это что-то внутреннее.- Медленно начал отвечать парень, раздумывая над своими словами. Он прекрасно знал, что обладает по истине восхитительной мимикой лица, поэтому очень быстро перестал удивляться, заметив, что фотографы хотят запечатлеть все его эмоции. – Невозможно объяснить за пять минут. Это же… Это пережитое. С каждым такое было, что ты просто перестаёшь надеяться на лучшее, больше не можешь верить в будущее…
- И вы больше не можете? – Чуть тише задал вопрос тот же парень. – Верить в будущее?..
- Что вы! – На лице Билла сразу расцветает улыбка, а глаза искренне светятся и у воздыхателей в зале проносятся облегчённые вздохи. «Кому из вас это нужно? – в мыслях же зло обратился к присутствующим парень. – Кто из вас не просто мечтает затащить меня в кровать?».
- Всё, последний вопрос! – Предупредил Петер Хофманн, продюсер Билла.
- Билл… - Позвали из угла. Девушка. Билл обернулся и увидел блондинку. Простую и невероятно открытую на первый взгляд. – А вы верите в любовь?
- Да, я верю. – Ответил скорее самому себе, чем ей. Он поднялся и все зааплодировали, провожая взглядами звезду, которая даже не обернулась напоследок. Просто боялся, что глаза, уставшие поддерживать стену высокомерия, выдадут его, откроют его толпе.
В висках била невероятная боль, он сжимал их двумя пальчиками, массируя и сгорбившись шёл по невероятно длинному коридору. Эта конференция выкачала столько сил, сколько Билл и не предполагал потратить. И вопросы. До ужаса правильные, до ужаса точные. И он один отвечает на все. Иногда он особо сильно не ощущал поддержки кого-то сильного, кого-то кто был бы а силах защитить, оградить от этого всего в нужный момент.
Но его не было, и в такие моменты рождалась новая песня – призыв о помощи, о том, чтобы этот человек, наконец, нашёл его, пришёл к нему и забрал под своё надёжное крыло. Но этого не случалось. Были толпы фанатов, толпы, жаждущие его. Зайти в зал где выступает он – оказаться в месте, где всё пропитано сексом, исходящем от самого певца и желанием, коим пахнул каждый в зале.
«Хватит уже верить в любовь».
Сильные руки охранника обхватили его плечи и завели в одну из комнат, куда фанатам было просто нельзя. Парень устало повалился на диван и прикрыл глаза, надеясь, что полежав так чуть-чуть боль утихнет.
- Надо ехать в отель. – Пробормотал тихо ещё один продюсер, возвращая своего подопечного в реальность. В реальности всё было отвратительно. – Давай, Каулитц. Такси уже тебя ждёт.
- Такси? – Едва слышно переспросил парень, отрывая голову от дивана. – Почему не машина?
- Мы подумали, что такси менее приметное, к тому же сейчас почти час ночи, когда подъедешь, уже будет час, не думаю, что кто-то будет тебя там сторожить. А когда ты приедешь, тебя встретит Саки и проводит до номера. Так устроит?
- Всё равно. – Билл помотал головой в пьяном жесте. – Главное, тело моё бренное не потеряйте. Оно делает вам деньги.
- Тебе точно пора на отдых. Чушь несёшь.
- Скажи ещё, что возишься со мной бесплатно.
- Всё, иди уже! – Йост замотал руками, будто прогоняя его, и Билл превозмогая усталость, боль и напряжение поднялся и направился в сторону двери, в которую только вошёл. «Когда же это закончится? – Простонал он про себя. – Когда я, наконец, смогу нормально отдохнуть? Когда они отстанут от меня? Я что, недостаточно сделал? Не заслужил?».
Движения, как в тумане. Такси пришлось ловить самому. Он даже не помнит, как спустился. По лестнице, или всё же поехал на лифте? Не важно, главное, что всё же спустился. Такси, заказанное Дейвом не выдержало, наверно, подумали, что заказ сорван. Ну и да Бог, второй жёлтый Форд с шашечками на дверях. Он завалился на заднее сидение, чуть ли не лёг и только потом понял, что носом упёрся в чьи-то колени.
Парень поднял затуманенный взгляд выше и оказался чуть ли ни нос к носу со смутно знакомой блондинкой, простой на внешность, но приятной, не отторгающей. Билл не сразу, но вспомнил лицо милой девушки в конференц-зале, что задала последний, самый убийственный вопрос.
- Простите. – Медленно произнёс певец, осматривая девушку ближе. «Может это судьба? – Думал про себя. – Нет, Билл, хватит. Ты уже столько раз ошибался. Столько раз, Билл, неужели так трудно учиться на своих ошибках? Но так хочется снова поверить. Так хочется снова быть кому-то нужным! И вот она… Так загадочно попадающая со мной в одно такси…»
- Ничего, всё в порядке. – Девушка тепло улыбается, вселяя ещё больше надежды. «Зачем?..» – Вымученно плачет душа Билла. – Ты едешь в отель? Das Paradise? – Билла хватает только на то, чтобы кивать. Всего его сейчас интересовало только свечение в глубоких голубых глазах. – Тогда, нам с тобой по пути, потому что я направляюсь именно туда. – Брюнет ещё раз отстранённо кивнул. – Ты, наверно, устал, поэтому поспи, а я разбужу тебя, когда приедем. Билл?
- Да, спасибо. Ты разбудишь меня по приезду. – Парень только кивал головой. Он с радостью откинулся на сидение, и прикрыв глаза тут же заснул.
Ему не снились чёткие сны. Уже больше трёх лет. Одни только очертания. Боли. Радости. Счастья. Но это редко. Его стихи рождались только из страданий. Ему так хотелось кричать и петь, что он кого-то любит. А ещё ему хочется любить. Но судьба так распорядилась, что были только одиночество и пустота. Всегда.
А ещё ему иногда снился образ. Фигура. Тёплая и светлая. Хотелось подойти поближе, найти этого человека и заключить его в свои объятья, наплевав на то, что он этому человеку может быть абсолютно не нужен. Но каждый раз, когда он ему снился, образ становился всё дальше и дальше. Где же он?
- Билл. – Тихо позвал женский голос. – Билл, просыпайся, мы приехали.
Парень с трудом разлепил накрашенные ресницы и с удивлением обнаружил перед собой женское личико. Второй раз ему приходится с трудом вспоминать, кому же это личико всё-таки принадлежит.
- Уже?
- Уже, вставай. – И только сейчас Билл понял, что голова его только лежала на коленях этой отзывчивой девушки. «Как её зовут-то, Господи?» - думалось Биллу, пока его вынимали с пассажирского сидения крепкие руки секьюрити.
- Спасибо, эээ…
- Линда. – Девушка ещё раз тепло улыбнулась и протянула руку. – Линда Трюмпер.
Срывание одежды, почти по кусочкам. Животная страсть. Зверь, спавший где-то глубоко разбужен. Красивое тело под умелыми руками. Извивается, стонет, кричит. И всё так хорошо, страстно. Они умирают в диком танце, древнем как жизнь. И он шепчет в темноту самому себе, просто умирая, разрываясь на две стороны от противоречия: «последний раз». Последний раз от отдаётся чувствам, последний раз он доверяется кому-то другому, последний раз он верит, что всё это по-настоящему.
- Билли… - Шепчет девушка. Он и не думал что она такая страстная. Толчок. – Билл! – Толчок. – Сладкий! – Глубже. – Боже! – Сильнее. – В меняяяяя!!!
И дикая агония сжигает дотла двух любовников. Только вот, она отдаётся ему целиком, а он теряет себя, отдавая частичку кому-то другому. Верить? Это больно. А если опять обман? Если опять пойдут на смарку все те чувства. И опять не будет песен о счастье. Будет только дождь о потере и страданиях. Или эта девочка подарит ему себя без остатка. Вместе со счастьем.
- Завтра мы летим в Берлин. – Тихо произносит Билл, глядя на ночной город из окна. Он даже не знает точно, слышит ли его Линда. Сказать это самому себе тоже очень сложно. Как странно, это не так далеко от Гамбурга, а так трудно лететь в столицу. Как свежи всё-таки воспоминания в его голове.
- В Берлин? – Всё же подаёт голос девушка. Её совершенно не видно. Только ночные огни, ведь ночная жизнь такая же насыщенная началась. Целующиеся парочки под фонарём, дикие танцы в клубах до утра, ядреный алкоголь и, хоть он никогда не пробовал, взрывающие наркотики. – Это здорово. Мой брат живёт в Берлине.
- Я хочу, чтоб ты поехала со мной. – Поворачивается брюнет и выжидающе смотрит на свою любовницу, застывшую в неуверенности. «Разве я так много прошу? Просто докажи мне свою преданность и любовь, что так обещают твои объятья, просто доверься мне. Я хочу быть ближе. Я просто хочу попробовать быть с кем-то рядом». – Тем временем про себя думал Билл.
- Билл, я… Я не знаю…
- Да или нет?
- Да. – Твёрдо и решительно. – Но только…
- Что?
- Я смогу только через день. – Линда опустила голову. – Надо договориться с начальством. Могу сказать, что буду твоим личным вьюером. Тогда он точно отпустит.
- Злой?
- Требовательный. Кстати, Том –мой брат, - на этих словах на лице у девушки появилась улыбка. – Тоже работает журналистом. Правда, он более скондальный…
- Желтая пресса?
- Нет. Манера поведения отвратная.
- Специально?
- Нет, он по жизни такой.
- А ты?
- А я от другой матери. Она меня не любила никогда, поэтому я у отца жила. Наверно, поэтому у нас такие отношения. Он всегда меня защищает.
Как больно было слышать слово «защищает». Билл отвернулся, чтоб не показывать, как заблестели его глаза. Её защищает брат. А Каулитца не хочет защитить никто, кроме охраны. Только им за это платят. А Линду кто-то защищает бесплатно. Потому что любят и заботятся.
- Том в маму пошёл. Она такая стерва была. Потом тоже от папы ушла. У Тома её качества. Маленькая сучка. Но это только поверхностно. Он серьёзный, добрый и очень… Не знаю, как это объяснить. Как в твоей песне. «Я чувствую тебя своим сердцем. Я чувствую боль, но мне не верится». – Оба улыбаются. – Он очень хороший.
- Верю.
Снова такси. «Неужели, им трудно признаться, что мы настолько мало зарабатываем, что даже не можем позволить себе машину? – Усмехался Билл сидя в Тойоте. И снова не один. – Всё уходит на мои побрекушки? Побрекушки, эт святооое!»
Брюнет кинул заинтересованный взгляд на соседа. Тот кивал головой в такт музыке в наушниках, скрываемых за большой дюрагой и кажется, совсем не замечал своего спутника. «Как так?!» - Парень с подозрением смотрел на дредастого. Наверно, у него просто с головой не всё в порядке, раз он даже не заметил, кто я такой. Внимание было слабостью певца Билла Каулитца. Он его просто требовал и терпеть не мог, когда кого-то в его присутствии интересует что-то помимо него самого. А вот этого рейпера очень интересовал бит в ушах. Нет, так не пойдёт!
Парень нагло развалился на всём сидении закидывая ноги на парня.
- Э, ты чо? – Блондин сразу вытащил наушники из ушей и повернулся на своего соседа. Крашенный, высокомерный, но потрясающе красивый. Наверно, модель. – Краска в мозг въелась?
- Я просил подвинуться, ты не слышал! – Тут же начал возмущаться Билл, хотя его безгранично порадовало, что теперь этот парень смотрит на него. Не то, чтобы этот парень ему понравился, нет, теперь у него есть Линда. Воспоминание теплом отдалось в груди. Он теперь не один. Он поверил.
-А больше ты ничего не захотел!? Я первый в этом такси оказался, так что молчи по добру по здорову, тогда может быть, доедешь до нужного места целым! – И с этими словами блондин как ни в чём ни бывало засунул наушники обратно в уши и отвернулся к окну, оставляя Каулитца задыхаться от неслыханной наглости.
- Хам дорожный. – Брюнет насупился и, сложив руки на груди, тоже отвернулся к своему окну. Так с ним не обращались довольно давно. Его кидали, его тихо ненавидели, его восхваляли, но никогда этого не показывали, мало было на свете людей, которые теперь могли сказать ему правду в лицо. А этот вот так просто взял и сказал. И что за мазохистское наслаждение оттого, что тебя послали? Что не побоялись и сказали то, что думают на самом деле. «В больничку пора, в больничку!» - иронично думал парень искоса поглядывая на своего соседа.
Почему-то смотря на это парня, у Билла закрадывались мысли, что он опять ошибся, при чём, на этот раз по-крупному. Сегодня образ в его сне был невероятно близко, а в губе у него, также как у этого дредастого было колечко пирсинга. Глаза его неотрывно смотрели на мелькающие мимо дома, он не останавливал свой взгляд ни на ком, не приглядывался к стоящим на тротуарах людям. Будто мыслями он уже давно был не здесь. А так хотелось узнать эти чёртовы мысли!
Билл не раз задумывался над тем, каково быть с парнем. Плохо ли, хорошо. Возбуждает ли это так же сильно, как с девушками. Он даже пробовал. И натыкался на разочарование. Потому что боль была одинаковой. Они пользовались и бросали. Им всем сытила мысль, что они со звездой, со знаменитостью, а потом, насладившись этим, выкидывали за борт своей жизни, как не нужную вещь.
- Так и будешь меня разглядывать? – Подал голос блондин, всё ещё продолжая смотреть в окно. Или всё-таки на отражение Билла в этом самом окне.
- Тебе жалко что ли? – Ни чуть не смущаясь поинтересовался парень, даже не отводя глаза. Он всегда делал, что хотел. А сейчас он до безумия хотел наслаждаться видом этого странного необычного парня.
«Хватит уже верить в любовь, – зазвучало радио в динамиках, и Каулитц вздрогнул от звука собственного голоса. Как странно. Будто предостережение. – Страдать опять вновь и вновь».
- Дурацкая попса! – Заскулил рейпер и одел наушники.
«Про мою песню, между прочим! – Ещё сильнее взбунтовалось эго Каулитца. – И никакая это не попса, прошу заметить. А между прочим, рок! Вон, в его рэпе тоже полно о любви стихов, однако никто это попсой не называет!» Парня всего аж перекосило от негодования и он с нетерпением ждал, когда же покинет это душное такси с удушающими мыслями о том, что всё это неправильно. А ведь не было бы Линды… «Линда в твоей жизни один день и то не полный, олух! – Заговорил внутренний голос. – И если бы не было Линды, ты всё так же сидел бы в этом такси с этим парнем, но только без этих неправильных мыслей, что возможно именно он – тот, о котором ты не перестаёшь мечтать!»
Линда… Линде хотелось поверить, полюбить, открыться… Хотелось, чтобы было к кому возвращаться, чтоб был человек, который ждал его в нагретой кровати, чтобы терпел наглый характер, чтобы также сильно любил в ответ. Только вот…
«Любви-и-и больше нет… - Переведённая фраза из русской песни. Точная. Яркая и тусклая одновременно. – Беги вопреки!»
- Что ты такой загруженный? – Вдруг поинтересовался дредастый и в который раз повернулся к Биллу. – Твоя кислая мина отвлекает меня! Я не могу так! Ты что, на поминки едешь?
- Нет, выступать. – Тихо ответил Каулитц сбитый с толку. Эт что вообще такое? С чего он вдруг заинтересовался?
- С похоронным маршем? – С ироничной улыбкой уточнил парень.
- Нет, с новым альбомом. – С тенью улыбки.
- Так что ты паришься? – Рейпер видимо решил, что наладил контакт со своим оппонентом и расслабился. – У тебя есть свой альбом! Ты едешь с ним выступать! Завоёвывать девочек, мальчиков, кошечек, собачек! – Он яростно жестикулировал руками, кажется, уговаривая Каулитца, что всё не так плохо. – А ты раскис! Если и на концерте так будешь киснуть, твоими будут только хомячки!
Каулитц уже в голос засмеялся. Но в который раз подумал, что что-то он сделал не правильно, что всё-таки ошибся в своём выборе, поторопился. Но почему бы тогда не исправиться? Почему бы тогда не забыть об Трюмпер хоть на один день и довериться этому смешному парню с дредами? «Ты знаешь почему, Билл. – Промурлыкал ласковый и жестокий голос внутри. – Закончится ваша поездка, ты выйдешь, а он поедет дальше, радовать других людей, возможно свою девушку, возможно парня, будет работать, наслаждаться жизнью и не вспомнит даже о том, что ехал с тобой в одном такси и пытался поднять тебе настроение. Но знаешь, что самое главное? Он делает это только потому что сам не может смотреть на твою кислую физиономию. Он отличается от всех остальных тем, что ты для него никто. Ты не его кумир, он не хочет тебя. От этого он ещё более желаем и недоступен. Ты всё сделал правильно. У тебя есть Линда. Теперь есть».
- Как тебя зовут? – Тем временем поинтересовался блондин и даже, чтоб было удобнее, выключил плеер.
- Билл...
- Отлично, меня Том. – Парень улыбнулся, как чеширский кот. «Как брата Линды» - промелькнула мысль, но тут же исчезла. Каулитц улыбнулся в ответ. – Запомни, Билл. Всё зависит от того, какое у тебя настроение. Таким будет настроение всего зала. Если ты хочешь, чтобы они прыгали, визжали, орали, писались кипяточком – ты должен давать им столько энергии, чтобы они делали это независимо от того, хотят ли они этого сами. То же самое, если ты хочешь, чтобы они поплакали и порыдали. Только не показывай им, что тебя гложит что-то помимо этого. Они все чувствуют.
- Спасибо. – Билл даже заслушался. Он, конечно, знал всё то, что сейчас говорил Том, но он говорил это так... Безпроигрышно. Не было варианта, где он облажается, если будет думать о какой-то фигне вместо того, чтобы попасть в ноту. Думай. Заражай их энергией и они будут платить тебе тем же. – А откуда ты столько всего про это знаешь?
- Скажем так, я часто бываю на всякого рода концертах. – Он замотал головой, пытаясь понять, как это лучше объяснить. – Меня не спрашивают, если группа или выступающий не интересны, поэтому я просто наблюдаю за толпой. Как их колбасит, как они истерят, как плачут и признаются в любви. Как стоят смирно в сторонке, смотря на свою любовь и думают о чём-то... Наверняка, тогда певец попадает под настроение своей публики. Когда ты действительно чего-то стоишь... Когда ты действительно открываешься им, для того, чтобы они поняли тебя. Это безумно сложно и легко одновременно.
Билл на самом деле заслушался. Как будто он сам был вместе с ним на всех этих многочисленных концертах, где кто-то надрывается на сцене, выплёскивая свою боль, свою любовь, а он просто смотрел и возможно даже понимал, как больно сейчас исполнителю или наоборот, как хорошо ему на сцене. Боже, как действительно сложно! И как сложно поверить толпе. Беспощадной, слепой.
- Кем ты работаешь? – Билл смотрел теперь с неким интересом. Каким сложным на деле оказался этот рейпер, как многогранен оказывается может быть человек.
- Похрен, не важно. – Он махнул рукой и улыбнулся уголками губ. И секреты. Ни что так не привлекает, как секреты. И нереальность их открытия. Руки всегда так и чешутся до конца открыть эту тайну. – Ты уже выходишь?
Машина остановилась и Билл с какой-то тоской посмотрел на высокое здание гостиницы. Такое массивное, что даже пугает. В дверях стоит Саки и выжидающе смотрит по сторонам сканируя каждую машину такси. Вот и всё. Приехали. Каулитц с грустью обернулся на Тома и улыбнувшись ему фальшивой улыбкой отпер дверь.
- Эй, Билл... – Позвал всё-таки Том, на что брюнет сразу обернулся. – Нет, ничего. – Каулитц ступил ногой на асфальт. – Билл. – Ещё раз обернулся. Надежда. Скажи что-нибудь. На прощание. Чтобы запомнить, а потом жалеть, что не остался. – У тебя всё получится.
И всё. Дверь захлопывается, а брюнет стоит и провожает долгим взглядом дурацкое такси с дурацким рейпером Томом, с серёжкой в пухлой губе, из-за которого теперь в голове певца всё не так и всё не то. Знал бы он, что сам парень сидел и смотрел в окно заднего вида на хрупкую фигуру стоящего на обочине певца.
Том смотрел на парня до тех пор, пока машина не свернула в нужном направлении, казалось, навсегда отдаляя двух молодых людей друг от друга. Том сам себя не узнавал. Обычно мальчики, да к тому же такие, как этот Билл, его совершенно не интересовали, но кажется, этот парень был абсолютным исключением. Он был чем-то странным и неправильным. Хрупким и непрестанным.
«Хватит уже верить в любовь».
Рейпер усмехнулся странной фразе из песни. Никогда её раньше не слышал, хотя голос... Нет, он был совершенно не знаком, но так волнителен. Будто там в будке звукозаписи, певец уговаривал сам себя, перестать уже натыкаться на одни и те же грабли, раз больно, невыносимо больно. Наивный. Для Тома любви не существовало. Просто не было. Он уже давно расстался с иллюзией счастья. Остались только будничные отношения в рационе, повседневный трах и не важно, что имени у любовниц нет. Не надо заглядывать к ним в душу, не надо знать, как зовут их матерей, не надо заполнять мозг информации о том, что у них там за животные и почему им нельзя есть какие-то вещи...
В кармане запиликал мобильный примитивной мелодией и, достав из кармана, отобразил на маленьком голубом экране имя «Линда». Единственная девушка, которая никогда не исчезнет из его жизни.
- Да, Лин? – Улыбнулся парень. – Опять новый принц?
- Иди ты, Том! – Засмеялась в трубку девушка. – Он настоящий!
- А все предыдущие были искусственными?
- Нет, Том, он... Я даже не знаю... Он сегодня приехал в Берлин.
- Ооо, оставила его одного?
- Я даже не знаю... Он такой ребёнок... Мы переспали, но мне кажется, это ничего больше. Я боюсь, что он от меня слишком многого хочет.
- Он от тебя? Не ты от него? – Удивился Том. Он пытался составить картинку этого парня, но не мог. В голове постоянно всплывал образ Билла. Не модель. Певец. Захотелось узнать, что же он поёт. Когда у него концерт. Он же говорил, что выступать приехал с новым альбомом.
- Он слишком романтичный. И в постели... Не знаю... Я ожидала большего. – Вздохнула девушка.
- Как его зовут? – Ему просто было интересно. Было бы странно, если бы он не спросил.
- Билл.
И как холодной водой окатило. Билл. Может, тот же. Может, не случайность. Может, судьба. «Какая судьба, Том, ты чё, дурак?! – Завопило внутри совсем не гейское эго парня, заволновавшись и начав нервничать. – Аллё, проснись! Парень!!! Это парень! С членом! Без сисек! И может даже не тот. Да даже если тот! Какая нахрен судьба?!»
- Кстати, Том! Тооом!! – Позвала девушка в трубку, не услышав на свои слова отзывы. Парень был в себе, в своих мыслях. – ТОМ!
- Лин? – Тупо спросил парень, возвращаясь в реальность.
- Ты не мог бы... Ты не мог бы зайти к нему в номер? Отдашь ему свой ключ от моей квартиры? Ну, чтобы он не подумал, что я всё-таки его бросила и не приеду... И ещё заодно скажешь, что я не смогу приехать завтра...
- Боже, Лин, сколько проблем! – Выдохнул Том. – Диктуй адрес...
- Томми, ты самый лучший брат!
Записав адрес, Том окончательно понял, что это именно тот адрес. Билл.
- Лин, ты сказала, он певец?
- Нет, я не говорила, но он правда певец. У него, кстати, концерт сегодня.
- Да? И где?
- Да как обычно! Девки с него просто тащатся! – Девушка вновь засмеялась. – Ещё бы... Поёт о любви, ищет любовь, выглядит... Потрясающе выглядит.
- Я наверно, тогда его на концерте отловлю, предупредишь его?
- Да... СМС-ку напишу...
- Почему не позвонишь?
- ...
- Лин?
- Иди к чёрту, Трюмпер, это не твоё дело! – Ни с того ни с сего взбесилась девушка, повысив голос. – Я оповещу его, тебя к нему пропустят!
- Когда ты приедешь?
- Я даже не знаю, смогу ли я...
- Тебе не стыдно?
- Это не твоё дело. – Повторила Линда холодным голосом и бросила трубку, оставив брата слушать короткие гудки.
- Да что у вас творится? – В пустоту спросил Трюмпер, непонимающе глядя на свою трубку. Они его доконают. Или сведут с ума.
Оставшийся день он провёл в прострации. Почти на абум написал рецензию на очередную зазнавшуюся певичку, просмотрел почту, договорился об ужине с Георгом, лучшим другом, на следующей неделе. А в голове постоянно был тот парень. Парень его сестры. Странные у них были отношения. Линда всегда была ветреная, и не было ни одного парня пока, который смог бы её удержать. Ей постоянно чего-то не хватало, не было на её пути парня её мечты, хотя Билл, кажется, был просто пределом мечтаний.
Удивляясь самому себе, Том даже не стал ничего искать в интернете про этого парня. Он совершенно не доверял прессе, хотя сам в ней работал. «Если все журналисты пишут свои статьи так же, как и я, верить там точно нечему». – Усмехнулся парень, смотря невидящими глазами в ноутбук с открытым окошком почты. Только что отправил рецензию и даже толком не знает, что в ней написано. Ну, правильно, только он так может. Но искать информацию он не стал, потому что знал: сможет сам всё спросить и будет иметь полное на это основание. «Заботливый братик и будущий родственничек. – Хмыкнул блондин. А вот фотографии он нашёл. Если бы он не был певцом, точно бы пошёл в модели. У него все задатки для этой профессии. – Только что-то Линда не горит желанием связать себя с этим человеком. Хотя по нему не скажешь, что он с замашками ловеласа. Ладно, сам всё узнаю».
До начала концерта оставалось полчаса, и Том ясно понимал, что вовремя не доберётся. На улице разыгралась непогода, дождь полил, как из ведра и стоило только выйти на улицу и дойти до стоянки, как Трюмпер оказался полностью промокшим, и вода стекала большими каплями на сидение его джипа. Он ехал со скоростью черепахи, толи из-за плохой видимости остальных водителей, толи из-за того, что все олухи и весь мир против того, чтобы он попал на этот концерт, но он просто обязан был это сделать. Он сам не понимал, зачем ему это нужно, но самому себе он объяснял это простым экспериментом, он просто никогда не видел, как реагирует толпа на этого странного, до ужаса похожего на девушку, парня.
Когда было совсем недалеко плыть до того зала, где сегодня должен выступать Билл, Том не выдержал и оставив машину на обочине, вышел в ураган и накинув на голову капюшон и в очередной раз порадовался безразмерности своей одежды. «Есть где спрятаться! И не мне одному!». – Пробежала мысль, заставившая улыбнуться. Как только мог он быстро добежал до дверей концертного зала, откуда уже были слышны оглушающие биты барабанов и рёв толпы. Его хотели. Том даже поразился. О чём же он мог петь, что это задевает стольких? Или задевает что-то помимо? Ничего, он сейчас увидит всё своими глазами.
- Том Трюмпер. Вас не предупреждали? – Отряхиваясь, он почти вежливо интересовался у девушки на кассе.
- Да-да, по прямой. Вы можете выбрать любую зону.
- Я осмотрюсь, спасибо.
И так же вальяжно, будто к себе домой, парень открыл двери в зал, погрузившись в дикий рёв, громкую музыку и толпу, пропитанную страстью и любовью. Хотя любовью ли? Там далеко на сцене стоял Билл. Его было почти не узнать. Растрёпанные вещи, наверняка дико дорогие, побрякушки на шее, волосы, торчащие дыбом во все стороны и взгляд, который не поймает ни один зритель в зале. Вокруг него бились в истерике, подпевали, кричали, фотографировали, держали плакаты... Мальчики, девочки, женщины...
Он встал прямо посередине. «Нашёл место» - ухмыльнулся, не отрываясь, смотря на парня на сцене. Он никого не замечал, он замыкался в себе и одновременно выплёскивал кучу эмоций. Надежду. Жалость. Страдания. А Том просто стоял и смотрел. Видел всё. Замечал. Как дрожит голос, как напрягаются вены, как через раз он всхлипывает. И чувствовал, что хочет к нему, что хочет оградить. Но он ему никто.
- БИЛЛ!!! – А вдруг услышит? Поднимет глаза от пола, это же так легко и увидит. Его. Что он пришёл и теперь Билл не один. Что есть... А что есть? Поддержка? Защита? Сейчас в этом необъяснимом порыве хотелось этого всего дать. Просто чтобы мальчик был не один. Просто, чтобы в зале была хоть одна знакомая душа, которая понимает его и поддерживает.
И будто свершилось чудо. Брюнет поднял глаза и уставился точно на него, не прекращая петь, но не в силах скрывать своё удивление. Хоть его и предупредили, что он будет здесь, но зачем, зачем ему понадобилось заявлять о себе? Он же говорил, что смотрит на публику, что смотрит на реакцию. А сейчас Том неотрывно смотрел на него, с напряжением наблюдая за каждым шагом, с волнением следя за голосом. Ему уже всё равно было на этих долбанных людей, что ничего не понимали в том, что сейчас происходит. На одну эту песню они будто остались одни во всём зале, и эту надрывную песню Билл пел именно ему, будто зовя и надеясь на него. На его поддержку.
- Ещё пару мгновений и я отпущу. – Обещал парень, хотя Трюмпер точно знал, что этот взгляд, да и вообще парень больше никогда его не отпустит. Так скоропостижно он ещё никогда не сходил с ума, а Том был просто уверен, что это какое-то сумасшествие. Никогда прежде он ничего такого не чувствовал и он до боли в груди хотел открыть свои чувства. Просто потому что никогда не умел их держать. – Ты не верь мне, что я не грущу. Закрой глаза и просто не смотри, как разрывается всё внутри.
Толпа заскандировала его тексты, кричала, визжала, и Тому стало как-то не по себе. Песня закончилась, и Билл отвернулся. Он стоял ко всем задом, дёргая ногой в ритм своей музыки. И только тогда Том начал приглядываться к толпе. Сотни похотливых взглядов, сотни загребущих рук, надеющихся, сегодня этот мальчик будет в их руках, сегодня он выберет их, и будет ублажать их, будет дарить им себя. И у Трюмпера желание защитить обострилось настолько, что он был готов даже вмазать тому парню, что держал плакат «Билл, я люблю тебя». Знает ли он вообще о том, что такое любовь? О том, как прекрасны на самом деле эти чувства. А что он знает об этом сам?
В этой похоти он еле продержался до конца концерта. Его невольно лапала толпа, он чуть не поддался этой волне. И только взгляд, молящий оставаться человечным, удерживал его от этих животных порывов. Ни на секунду, хотя было столько соблазнов, он не позволял волнующим возбуждающим мыслям проникнуть в его голову. Только не сейчас.
Том с облегчением вздохнул, когда концерт закончился. К нему подошёл большой бугай и прокричал на ухо, что его попросили. Билл. Ещё несколько минут и они снова увидятся. Уже в других статусах, более ограниченно, но блондин снова увидит этого певца. Он никогда себе не признается, что он был рад, никогда не признается, что всё, что он хотел тогда сделать, это придти и укутать парня в своих объятьях, защитить от всего внешнего мира. Но ведь это невозможно.
- Привет. – Парень как-то вымученно улыбнулся его появлению.
- Здравствуй. – Так же натянуто улыбнулся блондин и повалился на маленький диванчик, занимая чуть ли не больше половины место своей вальяжной позой.
- Не думал, что это будешь ты.
- Удивлён?
- Приятно. – Ещё одна улыбка. Он всё также продолжал снимать свой макияж, открывая Тому своё истинное лицо. Сейчас, без своей маски он становился беззащитным, уязвлённым и блондин еле удержался от того, чтобы не подняться и не обнять парня за плечи. «Да что же это, Господи?» - завопило эго Трюмпера, не без эстетического удовольствия продолжая наблюдать за тем, как тоненькая ручка проводит по коже зажатым ватным тампоном.
В комнату внезапно вошёл мужчина и, как хотел сам Том, опустил руки на острые плечи парня.
- Билл, фанаты и машина.
- Опять такси?
- Да, опять.
- Я могу его подвести. – Подал голос Трюмпер и вошедший, наконец, обратил внимание на восседающего на диване блондина. А Том искренне не понимал, какое такси. Хотя, хорошо, что этот парень разъезжает в такси. Иначе, они никогда бы не встретились. Или встретились, но это было бы уже совсем не то.
- Билл? – Мужчина испытующе, с вопросом в глазах, смотрел на своего подопечного. Билл читал в них «ты с ним?», а Том отчётливо видел «КАКОГО ЧЁРТА!??!», что заставило его вновь ухмыльнуться.
- Да. – Чётко и громко было произнесено. – Я верю ему.
«Я верю ему» - зазвучало в голове рейпера. – «Я верю ему». Три слова отдались в груди приятным теплом, и пришло ощущение абсолютной правильности. Всё так и должно быть. Всё так и будет. Он ни за что не отпустит этого парня, и плевать на Линду, снова играющую в любовь. Этот брюнет не тот человек, с которым можно просто играть. Ему хочется отдаваться, без остатка. Чтобы он знал, что он не один. Ему не идёт одиночество.
- Ну что, пошли? – Том и не заметил, как объект его мыслей быстренько разделался с косметикой на своём лице, переоделся, нацепляя на себя очередную маску. «В них безопаснее. Ты и сам знаешь». При этом, парень выглядел ещё привлекательнее, чем в концертных шмотках, завораживая своей простотой и одновременно хорошим вкусом.
- Да. Да! – Опомнился блондин и подорвался.
- Далеко твоя машина? – Билл шёл так близко, что хотелось притянуть его ещё ближе к себе и обнять за талию.
- Нет, на соседней улице, за углом. Чуть не умер, пока доехал до сюда! Пробки!
- Там, кстати, дождь. – С интересом смотря в окно, проговорил Билл.
- А, щас! – Том ни с того ни с сего остановился и расстегнул свою толстовку. В следующий момент брюнет уже кутался в тёплую ткань, невольно вдыхая ароматы парфюма Тома. – Вот теперь можно идти.
С чувством выполненного долга, Том расправил плечи и открыл дверь служебного входа, выпуская их двоих на борьбу с дождём.
- Куда идти? – Билл сосредоточенно оглядывался, чуть испуганно выглядывая из своего кокона. А парень лишь притянул брюнета к себе ближе и обняв за талию, с извращённым удовольствием понимая, что сейчас он может себе это позволить, повёл по дороге к своей машине.
Билл не рыпался, казалось, прижимаясь ещё сильнее, прячась от холода. «Ничего, сейчас быстро добежим». – Мысленно успокаивал Том, пытаясь согреть своими руками и в то же время, воруя тепло. Ему самому уже нисколько было не холодно, его просто обдавало жаром от ощущения этого парня в его руках, прижимающегося к нему. Скоро он всё скажет.
- Вот сюда, давай, садись. – Трюмпер аккуратно определил парня на переднее сидение своего джипа, снял с него промокшую до нитки толстовку и закрепил ремень безопасности.
- Я и сам могу. – Возмутился парень, по-детски надув губки и сложив руки на груди.
- Помолчи. – Ухмыльнулся дредастый и захлопнул дверь.
«Впервые я чувствую себя таким мелочным. – Думал Билл, смотря, как парень обходит машину спереди. – Впервые чувствую, что готов предать сам. Это так неправильно! Не знаю, что на меня нашло… Но когда там в зале я увидел его… Кто угодно, но он… Это как будто судьба делает всё, чтобы вновь столкнуть нас лицом к лицу. И мы сталкиваемся.
В том зале... Это всё было так странно, так удивительно. Он смотрел на меня! Прямо мне в глаза! В них было столько волнений и спокойствия, что я тоже неожиданно успокоился. Мне стало всё равно на эту толпу, просто он видел меня, он переживал за меня. А потом не стал стебать за мои романтические тексты.
А теперь ещё везёт в отель. И всё было бы ничего, если бы Линда не была его сестрой. Они совершенно не похожи. Том потрясающе красив, мимо него нельзя пройти просто так. Он так к себе притягивает, что мне страшно. Потому что ещё немного и меня тоже очень сильно затянет. В его тепло, в его странную заботу, в его… Почему мне кажется, что будет так правильно ему доверять?»
- Эй, Билл! – Рейпер остановился на светофоре и тронул брюнета за колено, от чего тот вздрогнул. – Билл, не грузись!
- Я...
- Никаких «я»! – Парень смешно отмахнулся двумя руками и аккуратно стартанул, когда свет поменялся на зелёный. – Всё, давай, отвлекись от своих мыслей! Тем более, тебе есть на что отвлекаться! Расскажи мне, как вы с Лин познакомились.
- Она же журналистка. – Ухмыльнулся Каулитц. – Сначала на конференции один вопрос задала, а потом мы оказались в одном такси.
- Такси!? – Заржал Трюмпер, на секунду отрываясь от дороги.
- Да, видимо, все Трюмперы встречаются мне именно в такси! – Тоже засмеялся певец, совсем расслабляясь с этим парнем. – А потом она осталась со мной в номере. Я вообще-то не сплю с первыми встречными и как бы даже не собирался, но она... Она такая...
- Билл... – Том вспомнил, как отзывалась об этом парне его сестра. – Она не особенная. Поверь мне. Да, она моя сестра, но тебе кажется, что она вся такая простая и хорошая. Это кажется на первый взгляд.
«Он щас меня от чего отговаривает? – В недоумении думал Билл. – От собственной сестры? Я ему в статусе родственника не очень нравлюсь?»
- Что ты хочешь этим сказать? – Каулитц удивлённо уставился на парня.
- Я прошу тебя не доверять ей беззаговорочно. – А Том наоборот старался на парня не смотреть. Может, потому что сам не знал, что тянет его сейчас всё это говорить?
- Кому тогда верить? – Тихо спросил брюнет.
- Своему сердцу. – Такой же тихий ответ.
«Хватит уже верить в любовь! – Зазвучало вновь в динамиках, как только блондин включил радио. – Страдать опять вновь и вновь».
- Господи, она что, преследует меня?! – Завопил дредастый, с возмущением смотря на приёмник.
- Это моя. – Произносит Билл и как-то отрешённо смотрит на своего водителя.
- Билл. – Том завернул на парковочную базу отеля. «Хватит уже верить в любовь? Ты думаешь?». – Машина остановилась, но вылезать парни не спешили. Они сидели, смотря друг другу в глаза, и каждому хотелось, чтобы этот момент продлился подольше. – Не надо переставать верить. Особенно в любовь. Потому что без неё остаётся много страданий.
- Любовь – само страдание.
- Любовь прекрасна. Но нет любви без боли.
- Почему тебя это волнует?
- Так говорит мне моё сердце.
- А что ещё оно тебе говорит?
- Что ты заслуживаешь лучшего.
«Со мной». – Додумал фразу Том. Но ведь Билл об этом не узнает.
И снова ощущение, что всё неправильно. Что вот он образ из его снов, такой тёплый и надёжный, который защитит и приласкает. Но он уже сделал выбор, хотя всё его нутро кричало, что он ещё пожалеет.
- Мы приехали. – Глухо сказал Том и кинул взгляд на гостиницу. – Лин просила передать тебе ключи от квартиры, сказала будет на днях.
- Сказала?
- Да.
- Мне просто СМС-ку отправила.
- Она чуднАя.
- Это видно. Ключи?
- А, да, сейчас. – Открыл бардачок, задев случайно парня по ногам. – Да где же они? – Непроизвольно лёг на него. – Где же связка? – И почувствовал ладонь на своей голове, нежно проводящую по хвосту дредов и запутавшуюся в копне дредлоков.
- Лучше жалеть о том, что сделал. – Тихо проговорил Билл и в следующую секунду припал губами к таким желанным губам.
И вот оно ощущение правильности! Всё внезапно встало на свои места и образумилось. Вот оно дыхание, что согревает в дикий холод. Вот они эти губы, что ласкают и отдают нежность. Вот он этот холод от серёжки ставший таким родным в одно мгновение. Вот он этот правильный человек, которого он так долго искал и которому посвящал все эти песни. Но...
«Линда»... Промелькнуло в мозгу нитью боли, окрашенной в красный цвет. Кровь?
Билл отстранился и выскользнул из машины, приметив ключи.
- Ты не будешь жалеть. – Последнее, что он услышал, убегая от своей судьбы.
Часть 2.
«Я всё равно буду жать тебя ночами».
Ленивыми прикосновениями по гладкой коже. Главное, на лицо не смотреть. Раньше, он никогда не позволял себе отвлекаться, когда дело касалось секса. Он был весь поглощён, настроен на то, чтобы получить максимум удовольствия. Не было никаких других мыслей, не было никаких других желаний. Просто двигаться, двигаться, чтобы жить, чтобы наслаждаться.
А теперь он чувствовал эти ненастоящие фрикции, ощущал, будто физически всю «историю» этого тела, побывавшего ни в одних руках, и было даже немного противно, хоть возбуждение и зашкаливало. Том смирно лежал на маленьких подушках какого-то задрипанного придорожного отеля и позволял девушке двигаться самой. Он даже не мог точно сказать, как она выглядит. Наверно, она блондинка. Ему в последнее время везёт на блондинок. Хотя нет. Потом оказывается, что рядом спит брюнетка. Короткие прямые волосы и тонкая фигура. Со спины так и кажется, что это...
- Так, всё, катись отсюда! – Всё возбуждение в миг исчезло, стало ещё более противно и захотелось тут же смыть всю эту грязь. Он с лёгкостью выскользнул из оттраханного лона и оттолкнул девушку.
- Чё, дурак? – Возмутилась шалава, смотря на любовника удивлёнными глазами.
- Иди нахер, я сказал! – Том быстро натянул боксёры и встал с кровати.
- Больной! – На прощание оповестила девушка и, подобрав свои немногочисленные шмотки, ушла. Пусто от этого не стало.
Сколько прошло, он не считал. Наверно, много. Хотя боль так и не смогла притупиться. Только он до сих пор не понимал, откуда она. Просто они больше не виделись. Билл оставил его тогда с горящими от поцелуя губами, с перепутанными мыслями в голове и пониманием того, что это не правильно! Что он не должен был его отпускать, не должен был останавливаться.
Всё утро он провёл у парадных дверей всё того же отеля. Том сам не знал, на что он надеялся. Наверно, хотел запрыгнуть в салон того же такси. А может быть, сам отвёз бы до аэропорта. Но Билла забрала машина, в сопровождении охраны. По обе стороны тогда была толпа. Несчитанное количество женщин и девушек, кричащих, визжащих. Он даже остановился, чтобы расписаться. Том смотрел на всё это из окна своей машины и боролся с желанием похитить парня.
Вместо этого он стал просто отдаляться от этого всего. От газет, журналов, телевизора, интернета. А потом наоборот. Читал всю прессу, где писали о нём. Почти никаких конкретных ответов. С ним ли сейчас Лин? Или уже бросила? Помнит ли Билл странного дредастого парня, на один день оказавшийся его судьбой. Он не звонил своей сестре. Боялся, что окажется прав. Хотя оба варианта его не устраивали. Он дико ревновал Билла к его свободе. Если Линда с ним осталась, значит, он счастлив. Значит, у него нет никаких шансов. Значит, показалось. А если они расстались, значит, он просто перестал верить. Что бы ни говорил Том, вряд ли Билл послушал.
А потом были видео. Куча просмотренных видео с уже родным человеком, который улыбался на камеру, уставал, бесился. Говорил о новых песнях, о новых выступлениях. Пронырливые операторы заснимали всё. Сон, трапезы еды, моменты полной апатии, слёз, моменты безудержного счастья. Вот он вытирает слёзы, а на это просто так смотрит тысяча людей. «Я не хочу об этом говорить». – И тема закрыта, секунда – и следующий кадр уже утро. Вот он хлопает в ладоши в диком восторге от новой шмотки. Говорит-говорит-говорит. Всегда, когда у него есть настроение, он говорит. Но каждый раз на этих видео он был один. Всегда один.
«У меня никого нет. – Говорил он, глядя точно в камеру. Казалось, прямо в глаза Тома. – Но я верю, что найду свою истинную любовь».
А потом возвращался этот надменный взгляд, – маска – который Том тоже уже успел изучить. Билл будто говорил «у вас всё равно нет шансов».
- Господи, как же это утомительно! – Тихо говорил Билл, качая головой и не смотря в камеру. Снова этот образ – волосы во все стороны, сильно подведённые глаза, джинсы, сползающие на середину задницы. – Капец какой-то!
Какой-то показ, - понял Том. Он не сильно этим интересовался, слава Богу, его редакция не снизошла до этого. А Билл, шмотошник, только и бегал по этим показам. Хотя, скорее всего это часть пиара. Его снимали для обложки показа на уровне остальных моделей. Не удивительно, что так тяжело с непривычки. Но Трюмпер с нетерпением ждал этих новых фотографий, нового образа.
Том до сих пор понять не мог, как это распространяется. Наверно, он просто является очередным доказательством, что Каулитца хотели все. Том мог часами смотреть на этого красивого парня, мог уже не смотреть. Мог закрывать глаза и с поразительной чёткостью представлять все изгибы недоступной знаменитости. Тем сильнее хотелось найти его где-то в закутках Европы, забрать с собой, чтобы только самому любоваться этим мальчиком, чтобы больше никто не покушался на это богатство.
Трюмпер не слышал ни одной песни. Он читал это всё стихами, не в силах заставить себя слышать этот голос снова и снова, поющий свои призывы и эмоции, большинство из которых боль и страдания. Его больная фантазия говорила о том, что все эти стихи написаны ему. Что он тоже жалеет, что он тоже... Любит?
Том верил в любовь, несомненно. Если только, эта любовь никак не касалась его. Ещё давно он решил. Можно только пользоваться и брать то, что предлагают. И не важно, что при этом чувствуют эти люди. Больно ли им. Не важно. Они попали к Тому. Но вот с появлением брюнета, что-то в нём переклинило. Забирать этот странный попорченный товар стало противно, в этом пропал смысл. Зато очень хотелось отдать. Себя. Этому проклятому певцу!
«Я всё равно буду ждать тебя в ночи. Хочешь закричать, так закричи. – Том слышал хриплый голос в ушах, хотя ни разу не слышал этой песни. – Я всё равно буду ждать тебя ночами. Потому что я один в своей печали».
Трюмпер, наконец, отогнал от себя все эти мысли и вышел из кабинки ванной. Скоро начнёт светлеть, откроется придорожное кафе, в которое он забежит и поедет дальше. Дорога его успокаивала. Он мог представить, что по одному из этих путей ехал Билл на очередные гастроли. Он ни разу не видел плакаты или афиши, да и не интересовался расписанием. Его внимание заострялось только на эмоциях. На видео, попадающих в сеть, где Билл самый разный. Он почему-то с точностью мог определить каждую его эмоцию. Всё, что он чувствовал.
- У меня никого нет. – Откровение. Правда. Том перевернулся на живот и уткнулся в подушку. Когда же всё это закончится? Когда он перестанет всё это чувствовать!? Почему не может нормально объяснить радость сердца от осознания, что он один. Он почему-то знал, что Биллу больно. Но Том ещё не готов. Чёрт, он проклинал себя за это! За свою слабость, за те эмоции, которым он позволил поселиться в своём сердце.
- У тебя есть я, малыш... – Прошептал парень в пустоту и погрузился в беспокойный сон.
Автор: MiRa90 (S.O.N.)
Бета: Не бечено
Фандом: Tokio Hotel
Направленность: Слэш
Пейринг: Том/Билл
Жанр: romance, ООС, AU, RPS
Рейтинг: R
Дисклаймер: мальчики не мои
Размер: midi
Статус: Закончен
читать дальшеЧасть 1.
«Хватит уже верить в любовь».
Он высокомерно смотрел на всех присутствующих. Многие откровенно пускали слюни, кто-то выражал неподдельный восторг, кто-то даже тихо завидовал, прикусывая губу и испепеляя его своим взглядом. Но абсолютно все хотели. Он смирился с этим, точнее, пытался убедить в этом себе, но что-то романтическое не давало ему совсем забывать о чувстве, которое он воспевает во всех своих песнях.
- Билл, чем обоснованно настроение вашего последнего альбома? – Задаёт один из вопросов журналист и певец тут же поворачивается на голос, смотря задавшему вопрос прямо в глаза. По накрашенным телесным цветом губам пробежалась улыбка, и он буквально почувствовал, как задрожал от этого жеста папарацци.
- Это что-то внутреннее.- Медленно начал отвечать парень, раздумывая над своими словами. Он прекрасно знал, что обладает по истине восхитительной мимикой лица, поэтому очень быстро перестал удивляться, заметив, что фотографы хотят запечатлеть все его эмоции. – Невозможно объяснить за пять минут. Это же… Это пережитое. С каждым такое было, что ты просто перестаёшь надеяться на лучшее, больше не можешь верить в будущее…
- И вы больше не можете? – Чуть тише задал вопрос тот же парень. – Верить в будущее?..
- Что вы! – На лице Билла сразу расцветает улыбка, а глаза искренне светятся и у воздыхателей в зале проносятся облегчённые вздохи. «Кому из вас это нужно? – в мыслях же зло обратился к присутствующим парень. – Кто из вас не просто мечтает затащить меня в кровать?».
- Всё, последний вопрос! – Предупредил Петер Хофманн, продюсер Билла.
- Билл… - Позвали из угла. Девушка. Билл обернулся и увидел блондинку. Простую и невероятно открытую на первый взгляд. – А вы верите в любовь?
- Да, я верю. – Ответил скорее самому себе, чем ей. Он поднялся и все зааплодировали, провожая взглядами звезду, которая даже не обернулась напоследок. Просто боялся, что глаза, уставшие поддерживать стену высокомерия, выдадут его, откроют его толпе.
В висках била невероятная боль, он сжимал их двумя пальчиками, массируя и сгорбившись шёл по невероятно длинному коридору. Эта конференция выкачала столько сил, сколько Билл и не предполагал потратить. И вопросы. До ужаса правильные, до ужаса точные. И он один отвечает на все. Иногда он особо сильно не ощущал поддержки кого-то сильного, кого-то кто был бы а силах защитить, оградить от этого всего в нужный момент.
Но его не было, и в такие моменты рождалась новая песня – призыв о помощи, о том, чтобы этот человек, наконец, нашёл его, пришёл к нему и забрал под своё надёжное крыло. Но этого не случалось. Были толпы фанатов, толпы, жаждущие его. Зайти в зал где выступает он – оказаться в месте, где всё пропитано сексом, исходящем от самого певца и желанием, коим пахнул каждый в зале.
«Хватит уже верить в любовь».
Сильные руки охранника обхватили его плечи и завели в одну из комнат, куда фанатам было просто нельзя. Парень устало повалился на диван и прикрыл глаза, надеясь, что полежав так чуть-чуть боль утихнет.
- Надо ехать в отель. – Пробормотал тихо ещё один продюсер, возвращая своего подопечного в реальность. В реальности всё было отвратительно. – Давай, Каулитц. Такси уже тебя ждёт.
- Такси? – Едва слышно переспросил парень, отрывая голову от дивана. – Почему не машина?
- Мы подумали, что такси менее приметное, к тому же сейчас почти час ночи, когда подъедешь, уже будет час, не думаю, что кто-то будет тебя там сторожить. А когда ты приедешь, тебя встретит Саки и проводит до номера. Так устроит?
- Всё равно. – Билл помотал головой в пьяном жесте. – Главное, тело моё бренное не потеряйте. Оно делает вам деньги.
- Тебе точно пора на отдых. Чушь несёшь.
- Скажи ещё, что возишься со мной бесплатно.
- Всё, иди уже! – Йост замотал руками, будто прогоняя его, и Билл превозмогая усталость, боль и напряжение поднялся и направился в сторону двери, в которую только вошёл. «Когда же это закончится? – Простонал он про себя. – Когда я, наконец, смогу нормально отдохнуть? Когда они отстанут от меня? Я что, недостаточно сделал? Не заслужил?».
Движения, как в тумане. Такси пришлось ловить самому. Он даже не помнит, как спустился. По лестнице, или всё же поехал на лифте? Не важно, главное, что всё же спустился. Такси, заказанное Дейвом не выдержало, наверно, подумали, что заказ сорван. Ну и да Бог, второй жёлтый Форд с шашечками на дверях. Он завалился на заднее сидение, чуть ли не лёг и только потом понял, что носом упёрся в чьи-то колени.
Парень поднял затуманенный взгляд выше и оказался чуть ли ни нос к носу со смутно знакомой блондинкой, простой на внешность, но приятной, не отторгающей. Билл не сразу, но вспомнил лицо милой девушки в конференц-зале, что задала последний, самый убийственный вопрос.
- Простите. – Медленно произнёс певец, осматривая девушку ближе. «Может это судьба? – Думал про себя. – Нет, Билл, хватит. Ты уже столько раз ошибался. Столько раз, Билл, неужели так трудно учиться на своих ошибках? Но так хочется снова поверить. Так хочется снова быть кому-то нужным! И вот она… Так загадочно попадающая со мной в одно такси…»
- Ничего, всё в порядке. – Девушка тепло улыбается, вселяя ещё больше надежды. «Зачем?..» – Вымученно плачет душа Билла. – Ты едешь в отель? Das Paradise? – Билла хватает только на то, чтобы кивать. Всего его сейчас интересовало только свечение в глубоких голубых глазах. – Тогда, нам с тобой по пути, потому что я направляюсь именно туда. – Брюнет ещё раз отстранённо кивнул. – Ты, наверно, устал, поэтому поспи, а я разбужу тебя, когда приедем. Билл?
- Да, спасибо. Ты разбудишь меня по приезду. – Парень только кивал головой. Он с радостью откинулся на сидение, и прикрыв глаза тут же заснул.
Ему не снились чёткие сны. Уже больше трёх лет. Одни только очертания. Боли. Радости. Счастья. Но это редко. Его стихи рождались только из страданий. Ему так хотелось кричать и петь, что он кого-то любит. А ещё ему хочется любить. Но судьба так распорядилась, что были только одиночество и пустота. Всегда.
А ещё ему иногда снился образ. Фигура. Тёплая и светлая. Хотелось подойти поближе, найти этого человека и заключить его в свои объятья, наплевав на то, что он этому человеку может быть абсолютно не нужен. Но каждый раз, когда он ему снился, образ становился всё дальше и дальше. Где же он?
- Билл. – Тихо позвал женский голос. – Билл, просыпайся, мы приехали.
Парень с трудом разлепил накрашенные ресницы и с удивлением обнаружил перед собой женское личико. Второй раз ему приходится с трудом вспоминать, кому же это личико всё-таки принадлежит.
- Уже?
- Уже, вставай. – И только сейчас Билл понял, что голова его только лежала на коленях этой отзывчивой девушки. «Как её зовут-то, Господи?» - думалось Биллу, пока его вынимали с пассажирского сидения крепкие руки секьюрити.
- Спасибо, эээ…
- Линда. – Девушка ещё раз тепло улыбнулась и протянула руку. – Линда Трюмпер.
Срывание одежды, почти по кусочкам. Животная страсть. Зверь, спавший где-то глубоко разбужен. Красивое тело под умелыми руками. Извивается, стонет, кричит. И всё так хорошо, страстно. Они умирают в диком танце, древнем как жизнь. И он шепчет в темноту самому себе, просто умирая, разрываясь на две стороны от противоречия: «последний раз». Последний раз от отдаётся чувствам, последний раз он доверяется кому-то другому, последний раз он верит, что всё это по-настоящему.
- Билли… - Шепчет девушка. Он и не думал что она такая страстная. Толчок. – Билл! – Толчок. – Сладкий! – Глубже. – Боже! – Сильнее. – В меняяяяя!!!
И дикая агония сжигает дотла двух любовников. Только вот, она отдаётся ему целиком, а он теряет себя, отдавая частичку кому-то другому. Верить? Это больно. А если опять обман? Если опять пойдут на смарку все те чувства. И опять не будет песен о счастье. Будет только дождь о потере и страданиях. Или эта девочка подарит ему себя без остатка. Вместе со счастьем.
- Завтра мы летим в Берлин. – Тихо произносит Билл, глядя на ночной город из окна. Он даже не знает точно, слышит ли его Линда. Сказать это самому себе тоже очень сложно. Как странно, это не так далеко от Гамбурга, а так трудно лететь в столицу. Как свежи всё-таки воспоминания в его голове.
- В Берлин? – Всё же подаёт голос девушка. Её совершенно не видно. Только ночные огни, ведь ночная жизнь такая же насыщенная началась. Целующиеся парочки под фонарём, дикие танцы в клубах до утра, ядреный алкоголь и, хоть он никогда не пробовал, взрывающие наркотики. – Это здорово. Мой брат живёт в Берлине.
- Я хочу, чтоб ты поехала со мной. – Поворачивается брюнет и выжидающе смотрит на свою любовницу, застывшую в неуверенности. «Разве я так много прошу? Просто докажи мне свою преданность и любовь, что так обещают твои объятья, просто доверься мне. Я хочу быть ближе. Я просто хочу попробовать быть с кем-то рядом». – Тем временем про себя думал Билл.
- Билл, я… Я не знаю…
- Да или нет?
- Да. – Твёрдо и решительно. – Но только…
- Что?
- Я смогу только через день. – Линда опустила голову. – Надо договориться с начальством. Могу сказать, что буду твоим личным вьюером. Тогда он точно отпустит.
- Злой?
- Требовательный. Кстати, Том –мой брат, - на этих словах на лице у девушки появилась улыбка. – Тоже работает журналистом. Правда, он более скондальный…
- Желтая пресса?
- Нет. Манера поведения отвратная.
- Специально?
- Нет, он по жизни такой.
- А ты?
- А я от другой матери. Она меня не любила никогда, поэтому я у отца жила. Наверно, поэтому у нас такие отношения. Он всегда меня защищает.
Как больно было слышать слово «защищает». Билл отвернулся, чтоб не показывать, как заблестели его глаза. Её защищает брат. А Каулитца не хочет защитить никто, кроме охраны. Только им за это платят. А Линду кто-то защищает бесплатно. Потому что любят и заботятся.
- Том в маму пошёл. Она такая стерва была. Потом тоже от папы ушла. У Тома её качества. Маленькая сучка. Но это только поверхностно. Он серьёзный, добрый и очень… Не знаю, как это объяснить. Как в твоей песне. «Я чувствую тебя своим сердцем. Я чувствую боль, но мне не верится». – Оба улыбаются. – Он очень хороший.
- Верю.
Снова такси. «Неужели, им трудно признаться, что мы настолько мало зарабатываем, что даже не можем позволить себе машину? – Усмехался Билл сидя в Тойоте. И снова не один. – Всё уходит на мои побрекушки? Побрекушки, эт святооое!»
Брюнет кинул заинтересованный взгляд на соседа. Тот кивал головой в такт музыке в наушниках, скрываемых за большой дюрагой и кажется, совсем не замечал своего спутника. «Как так?!» - Парень с подозрением смотрел на дредастого. Наверно, у него просто с головой не всё в порядке, раз он даже не заметил, кто я такой. Внимание было слабостью певца Билла Каулитца. Он его просто требовал и терпеть не мог, когда кого-то в его присутствии интересует что-то помимо него самого. А вот этого рейпера очень интересовал бит в ушах. Нет, так не пойдёт!
Парень нагло развалился на всём сидении закидывая ноги на парня.
- Э, ты чо? – Блондин сразу вытащил наушники из ушей и повернулся на своего соседа. Крашенный, высокомерный, но потрясающе красивый. Наверно, модель. – Краска в мозг въелась?
- Я просил подвинуться, ты не слышал! – Тут же начал возмущаться Билл, хотя его безгранично порадовало, что теперь этот парень смотрит на него. Не то, чтобы этот парень ему понравился, нет, теперь у него есть Линда. Воспоминание теплом отдалось в груди. Он теперь не один. Он поверил.
-А больше ты ничего не захотел!? Я первый в этом такси оказался, так что молчи по добру по здорову, тогда может быть, доедешь до нужного места целым! – И с этими словами блондин как ни в чём ни бывало засунул наушники обратно в уши и отвернулся к окну, оставляя Каулитца задыхаться от неслыханной наглости.
- Хам дорожный. – Брюнет насупился и, сложив руки на груди, тоже отвернулся к своему окну. Так с ним не обращались довольно давно. Его кидали, его тихо ненавидели, его восхваляли, но никогда этого не показывали, мало было на свете людей, которые теперь могли сказать ему правду в лицо. А этот вот так просто взял и сказал. И что за мазохистское наслаждение оттого, что тебя послали? Что не побоялись и сказали то, что думают на самом деле. «В больничку пора, в больничку!» - иронично думал парень искоса поглядывая на своего соседа.
Почему-то смотря на это парня, у Билла закрадывались мысли, что он опять ошибся, при чём, на этот раз по-крупному. Сегодня образ в его сне был невероятно близко, а в губе у него, также как у этого дредастого было колечко пирсинга. Глаза его неотрывно смотрели на мелькающие мимо дома, он не останавливал свой взгляд ни на ком, не приглядывался к стоящим на тротуарах людям. Будто мыслями он уже давно был не здесь. А так хотелось узнать эти чёртовы мысли!
Билл не раз задумывался над тем, каково быть с парнем. Плохо ли, хорошо. Возбуждает ли это так же сильно, как с девушками. Он даже пробовал. И натыкался на разочарование. Потому что боль была одинаковой. Они пользовались и бросали. Им всем сытила мысль, что они со звездой, со знаменитостью, а потом, насладившись этим, выкидывали за борт своей жизни, как не нужную вещь.
- Так и будешь меня разглядывать? – Подал голос блондин, всё ещё продолжая смотреть в окно. Или всё-таки на отражение Билла в этом самом окне.
- Тебе жалко что ли? – Ни чуть не смущаясь поинтересовался парень, даже не отводя глаза. Он всегда делал, что хотел. А сейчас он до безумия хотел наслаждаться видом этого странного необычного парня.
«Хватит уже верить в любовь, – зазвучало радио в динамиках, и Каулитц вздрогнул от звука собственного голоса. Как странно. Будто предостережение. – Страдать опять вновь и вновь».
- Дурацкая попса! – Заскулил рейпер и одел наушники.
«Про мою песню, между прочим! – Ещё сильнее взбунтовалось эго Каулитца. – И никакая это не попса, прошу заметить. А между прочим, рок! Вон, в его рэпе тоже полно о любви стихов, однако никто это попсой не называет!» Парня всего аж перекосило от негодования и он с нетерпением ждал, когда же покинет это душное такси с удушающими мыслями о том, что всё это неправильно. А ведь не было бы Линды… «Линда в твоей жизни один день и то не полный, олух! – Заговорил внутренний голос. – И если бы не было Линды, ты всё так же сидел бы в этом такси с этим парнем, но только без этих неправильных мыслей, что возможно именно он – тот, о котором ты не перестаёшь мечтать!»
Линда… Линде хотелось поверить, полюбить, открыться… Хотелось, чтобы было к кому возвращаться, чтоб был человек, который ждал его в нагретой кровати, чтобы терпел наглый характер, чтобы также сильно любил в ответ. Только вот…
«Любви-и-и больше нет… - Переведённая фраза из русской песни. Точная. Яркая и тусклая одновременно. – Беги вопреки!»
- Что ты такой загруженный? – Вдруг поинтересовался дредастый и в который раз повернулся к Биллу. – Твоя кислая мина отвлекает меня! Я не могу так! Ты что, на поминки едешь?
- Нет, выступать. – Тихо ответил Каулитц сбитый с толку. Эт что вообще такое? С чего он вдруг заинтересовался?
- С похоронным маршем? – С ироничной улыбкой уточнил парень.
- Нет, с новым альбомом. – С тенью улыбки.
- Так что ты паришься? – Рейпер видимо решил, что наладил контакт со своим оппонентом и расслабился. – У тебя есть свой альбом! Ты едешь с ним выступать! Завоёвывать девочек, мальчиков, кошечек, собачек! – Он яростно жестикулировал руками, кажется, уговаривая Каулитца, что всё не так плохо. – А ты раскис! Если и на концерте так будешь киснуть, твоими будут только хомячки!
Каулитц уже в голос засмеялся. Но в который раз подумал, что что-то он сделал не правильно, что всё-таки ошибся в своём выборе, поторопился. Но почему бы тогда не исправиться? Почему бы тогда не забыть об Трюмпер хоть на один день и довериться этому смешному парню с дредами? «Ты знаешь почему, Билл. – Промурлыкал ласковый и жестокий голос внутри. – Закончится ваша поездка, ты выйдешь, а он поедет дальше, радовать других людей, возможно свою девушку, возможно парня, будет работать, наслаждаться жизнью и не вспомнит даже о том, что ехал с тобой в одном такси и пытался поднять тебе настроение. Но знаешь, что самое главное? Он делает это только потому что сам не может смотреть на твою кислую физиономию. Он отличается от всех остальных тем, что ты для него никто. Ты не его кумир, он не хочет тебя. От этого он ещё более желаем и недоступен. Ты всё сделал правильно. У тебя есть Линда. Теперь есть».
- Как тебя зовут? – Тем временем поинтересовался блондин и даже, чтоб было удобнее, выключил плеер.
- Билл...
- Отлично, меня Том. – Парень улыбнулся, как чеширский кот. «Как брата Линды» - промелькнула мысль, но тут же исчезла. Каулитц улыбнулся в ответ. – Запомни, Билл. Всё зависит от того, какое у тебя настроение. Таким будет настроение всего зала. Если ты хочешь, чтобы они прыгали, визжали, орали, писались кипяточком – ты должен давать им столько энергии, чтобы они делали это независимо от того, хотят ли они этого сами. То же самое, если ты хочешь, чтобы они поплакали и порыдали. Только не показывай им, что тебя гложит что-то помимо этого. Они все чувствуют.
- Спасибо. – Билл даже заслушался. Он, конечно, знал всё то, что сейчас говорил Том, но он говорил это так... Безпроигрышно. Не было варианта, где он облажается, если будет думать о какой-то фигне вместо того, чтобы попасть в ноту. Думай. Заражай их энергией и они будут платить тебе тем же. – А откуда ты столько всего про это знаешь?
- Скажем так, я часто бываю на всякого рода концертах. – Он замотал головой, пытаясь понять, как это лучше объяснить. – Меня не спрашивают, если группа или выступающий не интересны, поэтому я просто наблюдаю за толпой. Как их колбасит, как они истерят, как плачут и признаются в любви. Как стоят смирно в сторонке, смотря на свою любовь и думают о чём-то... Наверняка, тогда певец попадает под настроение своей публики. Когда ты действительно чего-то стоишь... Когда ты действительно открываешься им, для того, чтобы они поняли тебя. Это безумно сложно и легко одновременно.
Билл на самом деле заслушался. Как будто он сам был вместе с ним на всех этих многочисленных концертах, где кто-то надрывается на сцене, выплёскивая свою боль, свою любовь, а он просто смотрел и возможно даже понимал, как больно сейчас исполнителю или наоборот, как хорошо ему на сцене. Боже, как действительно сложно! И как сложно поверить толпе. Беспощадной, слепой.
- Кем ты работаешь? – Билл смотрел теперь с неким интересом. Каким сложным на деле оказался этот рейпер, как многогранен оказывается может быть человек.
- Похрен, не важно. – Он махнул рукой и улыбнулся уголками губ. И секреты. Ни что так не привлекает, как секреты. И нереальность их открытия. Руки всегда так и чешутся до конца открыть эту тайну. – Ты уже выходишь?
Машина остановилась и Билл с какой-то тоской посмотрел на высокое здание гостиницы. Такое массивное, что даже пугает. В дверях стоит Саки и выжидающе смотрит по сторонам сканируя каждую машину такси. Вот и всё. Приехали. Каулитц с грустью обернулся на Тома и улыбнувшись ему фальшивой улыбкой отпер дверь.
- Эй, Билл... – Позвал всё-таки Том, на что брюнет сразу обернулся. – Нет, ничего. – Каулитц ступил ногой на асфальт. – Билл. – Ещё раз обернулся. Надежда. Скажи что-нибудь. На прощание. Чтобы запомнить, а потом жалеть, что не остался. – У тебя всё получится.
И всё. Дверь захлопывается, а брюнет стоит и провожает долгим взглядом дурацкое такси с дурацким рейпером Томом, с серёжкой в пухлой губе, из-за которого теперь в голове певца всё не так и всё не то. Знал бы он, что сам парень сидел и смотрел в окно заднего вида на хрупкую фигуру стоящего на обочине певца.
Том смотрел на парня до тех пор, пока машина не свернула в нужном направлении, казалось, навсегда отдаляя двух молодых людей друг от друга. Том сам себя не узнавал. Обычно мальчики, да к тому же такие, как этот Билл, его совершенно не интересовали, но кажется, этот парень был абсолютным исключением. Он был чем-то странным и неправильным. Хрупким и непрестанным.
«Хватит уже верить в любовь».
Рейпер усмехнулся странной фразе из песни. Никогда её раньше не слышал, хотя голос... Нет, он был совершенно не знаком, но так волнителен. Будто там в будке звукозаписи, певец уговаривал сам себя, перестать уже натыкаться на одни и те же грабли, раз больно, невыносимо больно. Наивный. Для Тома любви не существовало. Просто не было. Он уже давно расстался с иллюзией счастья. Остались только будничные отношения в рационе, повседневный трах и не важно, что имени у любовниц нет. Не надо заглядывать к ним в душу, не надо знать, как зовут их матерей, не надо заполнять мозг информации о том, что у них там за животные и почему им нельзя есть какие-то вещи...
В кармане запиликал мобильный примитивной мелодией и, достав из кармана, отобразил на маленьком голубом экране имя «Линда». Единственная девушка, которая никогда не исчезнет из его жизни.
- Да, Лин? – Улыбнулся парень. – Опять новый принц?
- Иди ты, Том! – Засмеялась в трубку девушка. – Он настоящий!
- А все предыдущие были искусственными?
- Нет, Том, он... Я даже не знаю... Он сегодня приехал в Берлин.
- Ооо, оставила его одного?
- Я даже не знаю... Он такой ребёнок... Мы переспали, но мне кажется, это ничего больше. Я боюсь, что он от меня слишком многого хочет.
- Он от тебя? Не ты от него? – Удивился Том. Он пытался составить картинку этого парня, но не мог. В голове постоянно всплывал образ Билла. Не модель. Певец. Захотелось узнать, что же он поёт. Когда у него концерт. Он же говорил, что выступать приехал с новым альбомом.
- Он слишком романтичный. И в постели... Не знаю... Я ожидала большего. – Вздохнула девушка.
- Как его зовут? – Ему просто было интересно. Было бы странно, если бы он не спросил.
- Билл.
И как холодной водой окатило. Билл. Может, тот же. Может, не случайность. Может, судьба. «Какая судьба, Том, ты чё, дурак?! – Завопило внутри совсем не гейское эго парня, заволновавшись и начав нервничать. – Аллё, проснись! Парень!!! Это парень! С членом! Без сисек! И может даже не тот. Да даже если тот! Какая нахрен судьба?!»
- Кстати, Том! Тооом!! – Позвала девушка в трубку, не услышав на свои слова отзывы. Парень был в себе, в своих мыслях. – ТОМ!
- Лин? – Тупо спросил парень, возвращаясь в реальность.
- Ты не мог бы... Ты не мог бы зайти к нему в номер? Отдашь ему свой ключ от моей квартиры? Ну, чтобы он не подумал, что я всё-таки его бросила и не приеду... И ещё заодно скажешь, что я не смогу приехать завтра...
- Боже, Лин, сколько проблем! – Выдохнул Том. – Диктуй адрес...
- Томми, ты самый лучший брат!
Записав адрес, Том окончательно понял, что это именно тот адрес. Билл.
- Лин, ты сказала, он певец?
- Нет, я не говорила, но он правда певец. У него, кстати, концерт сегодня.
- Да? И где?
- Да как обычно! Девки с него просто тащатся! – Девушка вновь засмеялась. – Ещё бы... Поёт о любви, ищет любовь, выглядит... Потрясающе выглядит.
- Я наверно, тогда его на концерте отловлю, предупредишь его?
- Да... СМС-ку напишу...
- Почему не позвонишь?
- ...
- Лин?
- Иди к чёрту, Трюмпер, это не твоё дело! – Ни с того ни с сего взбесилась девушка, повысив голос. – Я оповещу его, тебя к нему пропустят!
- Когда ты приедешь?
- Я даже не знаю, смогу ли я...
- Тебе не стыдно?
- Это не твоё дело. – Повторила Линда холодным голосом и бросила трубку, оставив брата слушать короткие гудки.
- Да что у вас творится? – В пустоту спросил Трюмпер, непонимающе глядя на свою трубку. Они его доконают. Или сведут с ума.
Оставшийся день он провёл в прострации. Почти на абум написал рецензию на очередную зазнавшуюся певичку, просмотрел почту, договорился об ужине с Георгом, лучшим другом, на следующей неделе. А в голове постоянно был тот парень. Парень его сестры. Странные у них были отношения. Линда всегда была ветреная, и не было ни одного парня пока, который смог бы её удержать. Ей постоянно чего-то не хватало, не было на её пути парня её мечты, хотя Билл, кажется, был просто пределом мечтаний.
Удивляясь самому себе, Том даже не стал ничего искать в интернете про этого парня. Он совершенно не доверял прессе, хотя сам в ней работал. «Если все журналисты пишут свои статьи так же, как и я, верить там точно нечему». – Усмехнулся парень, смотря невидящими глазами в ноутбук с открытым окошком почты. Только что отправил рецензию и даже толком не знает, что в ней написано. Ну, правильно, только он так может. Но искать информацию он не стал, потому что знал: сможет сам всё спросить и будет иметь полное на это основание. «Заботливый братик и будущий родственничек. – Хмыкнул блондин. А вот фотографии он нашёл. Если бы он не был певцом, точно бы пошёл в модели. У него все задатки для этой профессии. – Только что-то Линда не горит желанием связать себя с этим человеком. Хотя по нему не скажешь, что он с замашками ловеласа. Ладно, сам всё узнаю».
До начала концерта оставалось полчаса, и Том ясно понимал, что вовремя не доберётся. На улице разыгралась непогода, дождь полил, как из ведра и стоило только выйти на улицу и дойти до стоянки, как Трюмпер оказался полностью промокшим, и вода стекала большими каплями на сидение его джипа. Он ехал со скоростью черепахи, толи из-за плохой видимости остальных водителей, толи из-за того, что все олухи и весь мир против того, чтобы он попал на этот концерт, но он просто обязан был это сделать. Он сам не понимал, зачем ему это нужно, но самому себе он объяснял это простым экспериментом, он просто никогда не видел, как реагирует толпа на этого странного, до ужаса похожего на девушку, парня.
Когда было совсем недалеко плыть до того зала, где сегодня должен выступать Билл, Том не выдержал и оставив машину на обочине, вышел в ураган и накинув на голову капюшон и в очередной раз порадовался безразмерности своей одежды. «Есть где спрятаться! И не мне одному!». – Пробежала мысль, заставившая улыбнуться. Как только мог он быстро добежал до дверей концертного зала, откуда уже были слышны оглушающие биты барабанов и рёв толпы. Его хотели. Том даже поразился. О чём же он мог петь, что это задевает стольких? Или задевает что-то помимо? Ничего, он сейчас увидит всё своими глазами.
- Том Трюмпер. Вас не предупреждали? – Отряхиваясь, он почти вежливо интересовался у девушки на кассе.
- Да-да, по прямой. Вы можете выбрать любую зону.
- Я осмотрюсь, спасибо.
И так же вальяжно, будто к себе домой, парень открыл двери в зал, погрузившись в дикий рёв, громкую музыку и толпу, пропитанную страстью и любовью. Хотя любовью ли? Там далеко на сцене стоял Билл. Его было почти не узнать. Растрёпанные вещи, наверняка дико дорогие, побрякушки на шее, волосы, торчащие дыбом во все стороны и взгляд, который не поймает ни один зритель в зале. Вокруг него бились в истерике, подпевали, кричали, фотографировали, держали плакаты... Мальчики, девочки, женщины...
Он встал прямо посередине. «Нашёл место» - ухмыльнулся, не отрываясь, смотря на парня на сцене. Он никого не замечал, он замыкался в себе и одновременно выплёскивал кучу эмоций. Надежду. Жалость. Страдания. А Том просто стоял и смотрел. Видел всё. Замечал. Как дрожит голос, как напрягаются вены, как через раз он всхлипывает. И чувствовал, что хочет к нему, что хочет оградить. Но он ему никто.
- БИЛЛ!!! – А вдруг услышит? Поднимет глаза от пола, это же так легко и увидит. Его. Что он пришёл и теперь Билл не один. Что есть... А что есть? Поддержка? Защита? Сейчас в этом необъяснимом порыве хотелось этого всего дать. Просто чтобы мальчик был не один. Просто, чтобы в зале была хоть одна знакомая душа, которая понимает его и поддерживает.
И будто свершилось чудо. Брюнет поднял глаза и уставился точно на него, не прекращая петь, но не в силах скрывать своё удивление. Хоть его и предупредили, что он будет здесь, но зачем, зачем ему понадобилось заявлять о себе? Он же говорил, что смотрит на публику, что смотрит на реакцию. А сейчас Том неотрывно смотрел на него, с напряжением наблюдая за каждым шагом, с волнением следя за голосом. Ему уже всё равно было на этих долбанных людей, что ничего не понимали в том, что сейчас происходит. На одну эту песню они будто остались одни во всём зале, и эту надрывную песню Билл пел именно ему, будто зовя и надеясь на него. На его поддержку.
- Ещё пару мгновений и я отпущу. – Обещал парень, хотя Трюмпер точно знал, что этот взгляд, да и вообще парень больше никогда его не отпустит. Так скоропостижно он ещё никогда не сходил с ума, а Том был просто уверен, что это какое-то сумасшествие. Никогда прежде он ничего такого не чувствовал и он до боли в груди хотел открыть свои чувства. Просто потому что никогда не умел их держать. – Ты не верь мне, что я не грущу. Закрой глаза и просто не смотри, как разрывается всё внутри.
Толпа заскандировала его тексты, кричала, визжала, и Тому стало как-то не по себе. Песня закончилась, и Билл отвернулся. Он стоял ко всем задом, дёргая ногой в ритм своей музыки. И только тогда Том начал приглядываться к толпе. Сотни похотливых взглядов, сотни загребущих рук, надеющихся, сегодня этот мальчик будет в их руках, сегодня он выберет их, и будет ублажать их, будет дарить им себя. И у Трюмпера желание защитить обострилось настолько, что он был готов даже вмазать тому парню, что держал плакат «Билл, я люблю тебя». Знает ли он вообще о том, что такое любовь? О том, как прекрасны на самом деле эти чувства. А что он знает об этом сам?
В этой похоти он еле продержался до конца концерта. Его невольно лапала толпа, он чуть не поддался этой волне. И только взгляд, молящий оставаться человечным, удерживал его от этих животных порывов. Ни на секунду, хотя было столько соблазнов, он не позволял волнующим возбуждающим мыслям проникнуть в его голову. Только не сейчас.
Том с облегчением вздохнул, когда концерт закончился. К нему подошёл большой бугай и прокричал на ухо, что его попросили. Билл. Ещё несколько минут и они снова увидятся. Уже в других статусах, более ограниченно, но блондин снова увидит этого певца. Он никогда себе не признается, что он был рад, никогда не признается, что всё, что он хотел тогда сделать, это придти и укутать парня в своих объятьях, защитить от всего внешнего мира. Но ведь это невозможно.
- Привет. – Парень как-то вымученно улыбнулся его появлению.
- Здравствуй. – Так же натянуто улыбнулся блондин и повалился на маленький диванчик, занимая чуть ли не больше половины место своей вальяжной позой.
- Не думал, что это будешь ты.
- Удивлён?
- Приятно. – Ещё одна улыбка. Он всё также продолжал снимать свой макияж, открывая Тому своё истинное лицо. Сейчас, без своей маски он становился беззащитным, уязвлённым и блондин еле удержался от того, чтобы не подняться и не обнять парня за плечи. «Да что же это, Господи?» - завопило эго Трюмпера, не без эстетического удовольствия продолжая наблюдать за тем, как тоненькая ручка проводит по коже зажатым ватным тампоном.
В комнату внезапно вошёл мужчина и, как хотел сам Том, опустил руки на острые плечи парня.
- Билл, фанаты и машина.
- Опять такси?
- Да, опять.
- Я могу его подвести. – Подал голос Трюмпер и вошедший, наконец, обратил внимание на восседающего на диване блондина. А Том искренне не понимал, какое такси. Хотя, хорошо, что этот парень разъезжает в такси. Иначе, они никогда бы не встретились. Или встретились, но это было бы уже совсем не то.
- Билл? – Мужчина испытующе, с вопросом в глазах, смотрел на своего подопечного. Билл читал в них «ты с ним?», а Том отчётливо видел «КАКОГО ЧЁРТА!??!», что заставило его вновь ухмыльнуться.
- Да. – Чётко и громко было произнесено. – Я верю ему.
«Я верю ему» - зазвучало в голове рейпера. – «Я верю ему». Три слова отдались в груди приятным теплом, и пришло ощущение абсолютной правильности. Всё так и должно быть. Всё так и будет. Он ни за что не отпустит этого парня, и плевать на Линду, снова играющую в любовь. Этот брюнет не тот человек, с которым можно просто играть. Ему хочется отдаваться, без остатка. Чтобы он знал, что он не один. Ему не идёт одиночество.
- Ну что, пошли? – Том и не заметил, как объект его мыслей быстренько разделался с косметикой на своём лице, переоделся, нацепляя на себя очередную маску. «В них безопаснее. Ты и сам знаешь». При этом, парень выглядел ещё привлекательнее, чем в концертных шмотках, завораживая своей простотой и одновременно хорошим вкусом.
- Да. Да! – Опомнился блондин и подорвался.
- Далеко твоя машина? – Билл шёл так близко, что хотелось притянуть его ещё ближе к себе и обнять за талию.
- Нет, на соседней улице, за углом. Чуть не умер, пока доехал до сюда! Пробки!
- Там, кстати, дождь. – С интересом смотря в окно, проговорил Билл.
- А, щас! – Том ни с того ни с сего остановился и расстегнул свою толстовку. В следующий момент брюнет уже кутался в тёплую ткань, невольно вдыхая ароматы парфюма Тома. – Вот теперь можно идти.
С чувством выполненного долга, Том расправил плечи и открыл дверь служебного входа, выпуская их двоих на борьбу с дождём.
- Куда идти? – Билл сосредоточенно оглядывался, чуть испуганно выглядывая из своего кокона. А парень лишь притянул брюнета к себе ближе и обняв за талию, с извращённым удовольствием понимая, что сейчас он может себе это позволить, повёл по дороге к своей машине.
Билл не рыпался, казалось, прижимаясь ещё сильнее, прячась от холода. «Ничего, сейчас быстро добежим». – Мысленно успокаивал Том, пытаясь согреть своими руками и в то же время, воруя тепло. Ему самому уже нисколько было не холодно, его просто обдавало жаром от ощущения этого парня в его руках, прижимающегося к нему. Скоро он всё скажет.
- Вот сюда, давай, садись. – Трюмпер аккуратно определил парня на переднее сидение своего джипа, снял с него промокшую до нитки толстовку и закрепил ремень безопасности.
- Я и сам могу. – Возмутился парень, по-детски надув губки и сложив руки на груди.
- Помолчи. – Ухмыльнулся дредастый и захлопнул дверь.
«Впервые я чувствую себя таким мелочным. – Думал Билл, смотря, как парень обходит машину спереди. – Впервые чувствую, что готов предать сам. Это так неправильно! Не знаю, что на меня нашло… Но когда там в зале я увидел его… Кто угодно, но он… Это как будто судьба делает всё, чтобы вновь столкнуть нас лицом к лицу. И мы сталкиваемся.
В том зале... Это всё было так странно, так удивительно. Он смотрел на меня! Прямо мне в глаза! В них было столько волнений и спокойствия, что я тоже неожиданно успокоился. Мне стало всё равно на эту толпу, просто он видел меня, он переживал за меня. А потом не стал стебать за мои романтические тексты.
А теперь ещё везёт в отель. И всё было бы ничего, если бы Линда не была его сестрой. Они совершенно не похожи. Том потрясающе красив, мимо него нельзя пройти просто так. Он так к себе притягивает, что мне страшно. Потому что ещё немного и меня тоже очень сильно затянет. В его тепло, в его странную заботу, в его… Почему мне кажется, что будет так правильно ему доверять?»
- Эй, Билл! – Рейпер остановился на светофоре и тронул брюнета за колено, от чего тот вздрогнул. – Билл, не грузись!
- Я...
- Никаких «я»! – Парень смешно отмахнулся двумя руками и аккуратно стартанул, когда свет поменялся на зелёный. – Всё, давай, отвлекись от своих мыслей! Тем более, тебе есть на что отвлекаться! Расскажи мне, как вы с Лин познакомились.
- Она же журналистка. – Ухмыльнулся Каулитц. – Сначала на конференции один вопрос задала, а потом мы оказались в одном такси.
- Такси!? – Заржал Трюмпер, на секунду отрываясь от дороги.
- Да, видимо, все Трюмперы встречаются мне именно в такси! – Тоже засмеялся певец, совсем расслабляясь с этим парнем. – А потом она осталась со мной в номере. Я вообще-то не сплю с первыми встречными и как бы даже не собирался, но она... Она такая...
- Билл... – Том вспомнил, как отзывалась об этом парне его сестра. – Она не особенная. Поверь мне. Да, она моя сестра, но тебе кажется, что она вся такая простая и хорошая. Это кажется на первый взгляд.
«Он щас меня от чего отговаривает? – В недоумении думал Билл. – От собственной сестры? Я ему в статусе родственника не очень нравлюсь?»
- Что ты хочешь этим сказать? – Каулитц удивлённо уставился на парня.
- Я прошу тебя не доверять ей беззаговорочно. – А Том наоборот старался на парня не смотреть. Может, потому что сам не знал, что тянет его сейчас всё это говорить?
- Кому тогда верить? – Тихо спросил брюнет.
- Своему сердцу. – Такой же тихий ответ.
«Хватит уже верить в любовь! – Зазвучало вновь в динамиках, как только блондин включил радио. – Страдать опять вновь и вновь».
- Господи, она что, преследует меня?! – Завопил дредастый, с возмущением смотря на приёмник.
- Это моя. – Произносит Билл и как-то отрешённо смотрит на своего водителя.
- Билл. – Том завернул на парковочную базу отеля. «Хватит уже верить в любовь? Ты думаешь?». – Машина остановилась, но вылезать парни не спешили. Они сидели, смотря друг другу в глаза, и каждому хотелось, чтобы этот момент продлился подольше. – Не надо переставать верить. Особенно в любовь. Потому что без неё остаётся много страданий.
- Любовь – само страдание.
- Любовь прекрасна. Но нет любви без боли.
- Почему тебя это волнует?
- Так говорит мне моё сердце.
- А что ещё оно тебе говорит?
- Что ты заслуживаешь лучшего.
«Со мной». – Додумал фразу Том. Но ведь Билл об этом не узнает.
И снова ощущение, что всё неправильно. Что вот он образ из его снов, такой тёплый и надёжный, который защитит и приласкает. Но он уже сделал выбор, хотя всё его нутро кричало, что он ещё пожалеет.
- Мы приехали. – Глухо сказал Том и кинул взгляд на гостиницу. – Лин просила передать тебе ключи от квартиры, сказала будет на днях.
- Сказала?
- Да.
- Мне просто СМС-ку отправила.
- Она чуднАя.
- Это видно. Ключи?
- А, да, сейчас. – Открыл бардачок, задев случайно парня по ногам. – Да где же они? – Непроизвольно лёг на него. – Где же связка? – И почувствовал ладонь на своей голове, нежно проводящую по хвосту дредов и запутавшуюся в копне дредлоков.
- Лучше жалеть о том, что сделал. – Тихо проговорил Билл и в следующую секунду припал губами к таким желанным губам.
И вот оно ощущение правильности! Всё внезапно встало на свои места и образумилось. Вот оно дыхание, что согревает в дикий холод. Вот они эти губы, что ласкают и отдают нежность. Вот он этот холод от серёжки ставший таким родным в одно мгновение. Вот он этот правильный человек, которого он так долго искал и которому посвящал все эти песни. Но...
«Линда»... Промелькнуло в мозгу нитью боли, окрашенной в красный цвет. Кровь?
Билл отстранился и выскользнул из машины, приметив ключи.
- Ты не будешь жалеть. – Последнее, что он услышал, убегая от своей судьбы.
Часть 2.
«Я всё равно буду жать тебя ночами».
Ленивыми прикосновениями по гладкой коже. Главное, на лицо не смотреть. Раньше, он никогда не позволял себе отвлекаться, когда дело касалось секса. Он был весь поглощён, настроен на то, чтобы получить максимум удовольствия. Не было никаких других мыслей, не было никаких других желаний. Просто двигаться, двигаться, чтобы жить, чтобы наслаждаться.
А теперь он чувствовал эти ненастоящие фрикции, ощущал, будто физически всю «историю» этого тела, побывавшего ни в одних руках, и было даже немного противно, хоть возбуждение и зашкаливало. Том смирно лежал на маленьких подушках какого-то задрипанного придорожного отеля и позволял девушке двигаться самой. Он даже не мог точно сказать, как она выглядит. Наверно, она блондинка. Ему в последнее время везёт на блондинок. Хотя нет. Потом оказывается, что рядом спит брюнетка. Короткие прямые волосы и тонкая фигура. Со спины так и кажется, что это...
- Так, всё, катись отсюда! – Всё возбуждение в миг исчезло, стало ещё более противно и захотелось тут же смыть всю эту грязь. Он с лёгкостью выскользнул из оттраханного лона и оттолкнул девушку.
- Чё, дурак? – Возмутилась шалава, смотря на любовника удивлёнными глазами.
- Иди нахер, я сказал! – Том быстро натянул боксёры и встал с кровати.
- Больной! – На прощание оповестила девушка и, подобрав свои немногочисленные шмотки, ушла. Пусто от этого не стало.
Сколько прошло, он не считал. Наверно, много. Хотя боль так и не смогла притупиться. Только он до сих пор не понимал, откуда она. Просто они больше не виделись. Билл оставил его тогда с горящими от поцелуя губами, с перепутанными мыслями в голове и пониманием того, что это не правильно! Что он не должен был его отпускать, не должен был останавливаться.
Всё утро он провёл у парадных дверей всё того же отеля. Том сам не знал, на что он надеялся. Наверно, хотел запрыгнуть в салон того же такси. А может быть, сам отвёз бы до аэропорта. Но Билла забрала машина, в сопровождении охраны. По обе стороны тогда была толпа. Несчитанное количество женщин и девушек, кричащих, визжащих. Он даже остановился, чтобы расписаться. Том смотрел на всё это из окна своей машины и боролся с желанием похитить парня.
Вместо этого он стал просто отдаляться от этого всего. От газет, журналов, телевизора, интернета. А потом наоборот. Читал всю прессу, где писали о нём. Почти никаких конкретных ответов. С ним ли сейчас Лин? Или уже бросила? Помнит ли Билл странного дредастого парня, на один день оказавшийся его судьбой. Он не звонил своей сестре. Боялся, что окажется прав. Хотя оба варианта его не устраивали. Он дико ревновал Билла к его свободе. Если Линда с ним осталась, значит, он счастлив. Значит, у него нет никаких шансов. Значит, показалось. А если они расстались, значит, он просто перестал верить. Что бы ни говорил Том, вряд ли Билл послушал.
А потом были видео. Куча просмотренных видео с уже родным человеком, который улыбался на камеру, уставал, бесился. Говорил о новых песнях, о новых выступлениях. Пронырливые операторы заснимали всё. Сон, трапезы еды, моменты полной апатии, слёз, моменты безудержного счастья. Вот он вытирает слёзы, а на это просто так смотрит тысяча людей. «Я не хочу об этом говорить». – И тема закрыта, секунда – и следующий кадр уже утро. Вот он хлопает в ладоши в диком восторге от новой шмотки. Говорит-говорит-говорит. Всегда, когда у него есть настроение, он говорит. Но каждый раз на этих видео он был один. Всегда один.
«У меня никого нет. – Говорил он, глядя точно в камеру. Казалось, прямо в глаза Тома. – Но я верю, что найду свою истинную любовь».
А потом возвращался этот надменный взгляд, – маска – который Том тоже уже успел изучить. Билл будто говорил «у вас всё равно нет шансов».
- Господи, как же это утомительно! – Тихо говорил Билл, качая головой и не смотря в камеру. Снова этот образ – волосы во все стороны, сильно подведённые глаза, джинсы, сползающие на середину задницы. – Капец какой-то!
Какой-то показ, - понял Том. Он не сильно этим интересовался, слава Богу, его редакция не снизошла до этого. А Билл, шмотошник, только и бегал по этим показам. Хотя, скорее всего это часть пиара. Его снимали для обложки показа на уровне остальных моделей. Не удивительно, что так тяжело с непривычки. Но Трюмпер с нетерпением ждал этих новых фотографий, нового образа.
Том до сих пор понять не мог, как это распространяется. Наверно, он просто является очередным доказательством, что Каулитца хотели все. Том мог часами смотреть на этого красивого парня, мог уже не смотреть. Мог закрывать глаза и с поразительной чёткостью представлять все изгибы недоступной знаменитости. Тем сильнее хотелось найти его где-то в закутках Европы, забрать с собой, чтобы только самому любоваться этим мальчиком, чтобы больше никто не покушался на это богатство.
Трюмпер не слышал ни одной песни. Он читал это всё стихами, не в силах заставить себя слышать этот голос снова и снова, поющий свои призывы и эмоции, большинство из которых боль и страдания. Его больная фантазия говорила о том, что все эти стихи написаны ему. Что он тоже жалеет, что он тоже... Любит?
Том верил в любовь, несомненно. Если только, эта любовь никак не касалась его. Ещё давно он решил. Можно только пользоваться и брать то, что предлагают. И не важно, что при этом чувствуют эти люди. Больно ли им. Не важно. Они попали к Тому. Но вот с появлением брюнета, что-то в нём переклинило. Забирать этот странный попорченный товар стало противно, в этом пропал смысл. Зато очень хотелось отдать. Себя. Этому проклятому певцу!
«Я всё равно буду ждать тебя в ночи. Хочешь закричать, так закричи. – Том слышал хриплый голос в ушах, хотя ни разу не слышал этой песни. – Я всё равно буду ждать тебя ночами. Потому что я один в своей печали».
Трюмпер, наконец, отогнал от себя все эти мысли и вышел из кабинки ванной. Скоро начнёт светлеть, откроется придорожное кафе, в которое он забежит и поедет дальше. Дорога его успокаивала. Он мог представить, что по одному из этих путей ехал Билл на очередные гастроли. Он ни разу не видел плакаты или афиши, да и не интересовался расписанием. Его внимание заострялось только на эмоциях. На видео, попадающих в сеть, где Билл самый разный. Он почему-то с точностью мог определить каждую его эмоцию. Всё, что он чувствовал.
- У меня никого нет. – Откровение. Правда. Том перевернулся на живот и уткнулся в подушку. Когда же всё это закончится? Когда он перестанет всё это чувствовать!? Почему не может нормально объяснить радость сердца от осознания, что он один. Он почему-то знал, что Биллу больно. Но Том ещё не готов. Чёрт, он проклинал себя за это! За свою слабость, за те эмоции, которым он позволил поселиться в своём сердце.
- У тебя есть я, малыш... – Прошептал парень в пустоту и погрузился в беспокойный сон.
@темы: фанфиг, моё, чорный форум, Tokio Hotel, на правах рекламы
-
-
21.06.2010 в 13:26Он так и не узнал ничего об этом парне. Линда постоянно раздражалась и начинала кричать каждый раз, когда Билл говорил о нём. Это и стало причиной раздора. Каулитц так считал. Он и сам замечал. Но ничего не мог поделать. А что может Том? А что нравится Тому? Что по этому поводу думает Том? Везде был Том, всё его естество заполнял Том. Тогда и появились песни, полные надежд. Он пытался достучался до Трюмпера только так, как может сам. Но его не было. Он не появлялся нигде.
«Он наверняка меня уже забыл». – Думал Каулитц, смотря в окно на редко проезжающие машины по ночному городу. Он опять в Берлине. И, кажется, даже воздух в этом городе пропитан им. Биллу мерещилось, что на другом конце улицы стоит его джип. А вот, кажется, он заходит в эту самую гостиницу, только с какой-то девушкой. Потому что ему всё равно на избалованного певца, которого он однажды встретил в такси.
«Ты не будешь жалеть», - говорил этот парень.
Но Билл жалел. Жалел, что оттолкнул, что не остался. Жалел, что не встретил его раньше, жалел, что не послушал своё сердце. А оно кричало. Кричало о своей любви. Первый раз в жизни он по-настоящему от этого страдал. Но самое главное, что всему виной был он. Он не остался.
- У меня никого нет. – Теперь он честно в этом признаётся. Наверно, надеется, что он это увидит, приедет. Но он говорит это уже в котором интервью, а его всё нет. Забыл и исчез. Наверно, нашёл себе уже кого-то другого. Может быть, даже лучше его.
- Я всё равно буду ждать тебя ночами. – Тихо заныл Каулитц, не отрываясь от окна. Может, он придёт. Вот сейчас. Но нет. – Ты будешь знать, как я по тебе скучаю. Я больше не могу, я умираю. Прости, за то, что я всё время убегаю.
Он, конечно, не услышит. Эту версию вообще никто никогда не будет знать. Но на мгновение становится так хорошо, так легко от того, что он это сказал. Хотя бы самому себе. И хочется сказать об этом Тому. Вот только где он?
- Билл. – В комнату неслышно скользнул Девид. – Завтра у тебя интервью.
- Что?
- Да, это такое незапланированное, совершенно интимное мероприятие. К тебе придёт журналист, задаст пару вопросов. И всё. Просто поболтаете. Без камер, фотоаппаратов, ничего. Только диктофон.
- Ладно. – Парень махнул рукой. – Я же всё равно не могу отказаться. И о чём говорить?
- Я пока не знаю. В любом случае, у вас будет два часа, вы можете поговорить о чём угодно, хоть о падении евро, хоть о чём. Журналисты обычно болтуны...
- Какого хрена, где ты!??! – Слышно было не смотря на то, что трубка лежала на кровати, а сам Том спокойно восседал в кресле, смотря в одну точку. – У тебя завтра интервью! Твой отпуск закончился, а ты даже не знаешь, где ты!
- Какое интервью, ты сбрендил!? – В свою очередь очнулся парень.
- Нет. Завтра в Берлине. В том отеле помнишь? Беседа тет-а-тет со звездой.
- Звёзды не разговаривают.
- Чего!?
- Они светят.
- Так, не выпендривайся. Завтра ты должен быть в отеле в два часа дня. Тебя обещали выкинуть, если ты опаздаешь!
- Это стимул вообще не приходить.
- Том! Всё, ладно, у меня нет времени. Завтра ты должен быть там. Тебя проведут. И не опаздывай. Это он делает тебе одолжение, а не ты ему.
- Он?
- Чау, Томми! – И короткие гудки. И надежда, трепыхающая где-то в груди. «Он». «Бляяя, Трюмпер, да ты совсем плохой! – Вновь напомнил о себе здравый смысл блондина. – У тебя теперь со словом «он» теперь ассоциируется только один человек! А может это не «Он» вовсе! Может Моисеев по твою душу попался, а ты сидишь тут в прострации! Не крути себе этого, Билл давно не здесь! И ты ему на хрен не нужен».
- Я хочу его найти. – Пришло осознание. Вот просто так. Как гром среди ясного неба. Но сначала работа.
Парень нехотя стал собирать свои немногочисленные вещи. Побрился, убирая совсем короткие, даже не видные волоски и отправился к машине. Все мысли остались там, в этом одноместном номере, где, казалось, нет места больше ничему. Только Биллу и образам о нём. Только воспоминаниям и чувствам.
Решение будет при нём.
«Идиотские вопросы, - Том помотал головой, вчитываясь в вопросы. Они были какие-то расплывчатые и несерьёзные. А ещё их надо растянуть на два часа. – У нас кто-то выпил не по-детски, а мне страдай. Езжай к какой-то «звезде» и выводи её на откровенные разговоры! Я что психолог?!»
До встречи было ещё четыре часа и он категорически не знал, чем себя занять. Руки сами потянулись к лептопу, на знакомые страницы его мальчика. Новые фотографии. С того злосчастного показа, где его вымотали. Хотя на фотографиях не скажешь, что он вымучен и измотан. Он заговорчески улыбался, прожигая своим взглядом. Всё в нём так и говорило «я знаю, что ты меня хочешь». И как будто бы он не знал, что это правда. Конечно, его хотели. Том иногда даже сомневался, есть ли человек, который бы не захотел его. Если уж даже он сам попал в плен этого парня.
А вот уже другие фотографии. Более вызывающие. Если бы он был девушкой, это было бы даже пошло. Сильно раздвинутые ноги, парень, так и подающийся к камере грудью, обхватывал своими цепкими ручками в многочисленные цепи, оковавшие худую шею. Вызывающий макияж, пухлые розовые губы. Он их целовал. Они такие нежные, мягкие и податливые. Рождённые для того, чтобы их целовали. Другие фото: ещё более откровенные, хотя на самом деле, что в них такого? Но всё в них просто отражало секс, а глаза говорили «хочу», хотя Том явно видел, как вживую они хотели сказать «люблю».
«Я всё равно буду ждать тебя ночами». – Первый раз писал на бумаге Билл. Еле слышно шептал, прописывая слова. А потом замолчал, произнося свой текст одними губами. Невозможно было прочитать или догадаться по губам. Можно было только предполагать. «Интересно, кого он ждёт? – Задумался Трюмпер, смотря на фотографии. – Может, кого-то конкретного? Интересно, он любит? Наверняка. И его тоже. Его невозможно не любить. Кого он выбрал? Парня или девушку? Наверно, девушку. Песни обычно девушкам пишут. Интересно, он счастлив?»
- У меня никого нет. – Отвлекает его фраза Билла. Очередное интервью недельной давности. У него никого нет, Том. Ни девушки, ни парня. У него нет счастья.
Город погружался в чарующую вечернюю темноту и Трюмпер решил, что пора ехать. Ему дали адрес, пропуск, и диктофон. Никаких камер, фотоаппаратов... Будто эта звезда от чего-то скрывается, не хочет, чтобы кто-то знал, что он здесь. И никто ещё ни разу не сказал его имени, псевдонима или названия группы, в которой, как понял Том, он солирует. Да что за тайны такие!?
Парень нервничал, сам не понимая, что с ним. Обычное интервью, дурацкие вопросы, парень, который возомнил себя слишком популярным и не хочет, чтобы о нём знали. «А мне казалось, популярности всегда не хватает». – Том опустился вниз к своей машине и стартанул от здания редакции по направлению к гостинице.
Ехать, как он и предполагал, пришлось долго. Он даже почувствовал какое-то дежавю, вспомнив, что какое-то время назад точно так же ехал к Каулитцу на концерт, после которого тот подарил ему свой поцелуй. Парня передёрнуло от пожара в груди, вызванном воспоминаниями. Он так отчётливо это помнил. Только тогда лил дождь, и певец прижимался к нему всем своим телом, боясь потерять, ища поддержки.
Том бездумно смотрел по сторонам, не в силах двигаться по перегруженной дороге. Взгляд наткнулся на телефон. Он даже не знал его мобильного. А если бы знал? «Билл, привет, это Том! Бросай мою сестру, потому что ты мне очень нравишься»? Возможно. Он бы сошёл с ума до такой степени, чтобы сказать в трубку даже это. Он был готов даже орать в трубку о своей любви, если это что-то дало бы.
Через сорок минут он, наконец, подъехал к зданию хорошего отеля и вышел. Билл заслуживал лучшего, не удивительно, что он остановился здесь. Воровато оглянувшись, парень зашёл внутрь и, показав пропуск, последовал за массивным парнем в лифт.
Два часа тет-а-тет.
-
-
21.06.2010 в 13:27И действительно почти ночь. В комнате также темно. Так, что маленькую тонкую фигуру на большом подоконнике и не заметить, если бы не дыхание. Он неотрывно смотрел в окно, наблюдая за приезжающими и отъезжающими машинами. Чего он опять ждал? Тома? Откуда ему знать, что Каулитц здесь? Парень сам не захотел афишировать эти данные. Скрывался. Боялся, что если он придёт, Билл уже не будет принадлежать себе. Хотя он давно уже жил Трюмпером и странным мечтанием о нём.
Парень стёр с лица ненавистную слезу.
Показалось, что из одной машины вышел ОН своей привычной походкой «вразвалочку». Сердце забилось в два раза быстрее, глаза заметались по номеру. «Нет, Билл, это всё твоя фантазия. – Уговаривал он себя. – Ты просто уже до такой степени сошёл с ума, что теперь видишь его в каждом, кто попадётся тебе на глаза! А здесь, между прочим, ещё постояльцы!»
Но сердце, не слушая уже разум, продолжало биться в рваном ритме.
Кажется, в этом же ритме постучали в дверь.
Взгляд, устремлённый на дверь. Может, не открывать?
Дыхание тяжёлое выдаёт волнение.
Руки трясутся, будто перед чем-то важным.
Ватные шаги до двери. Схватиться за ручку, как за последний шанс.
Рывком открытая дверь и спёртое дыхание.
- Привет. – Робкая улыбка на пухлых губах. Сверкающие карие глаза. Кажется, он тоже не верит в происходящее. Стоит один посередине коридора, одёргивая длинную, наверно до колена футболку, и не знает, что делать. – Впустишь меня?
Заторможенно посторонился, всё ещё находясь в какой-то прострации. Может, это у него уже глюки? Но нет, стоит посреди номера, оглядываясь.
- Темно. – Замечает блондин и оборачивается на Каулитца с удивлённым выражением лица.
- Мне так привычнее. – Брюнет пожимает плечами и возвращается обратно на подоконник. А там внизу действительно машина Тома. – Можешь включить.
- Нет. – Осторожно подходит к парню почти вплотную. Хорошо, что не чувствует, как хочет к нему прижаться певец, как требует этого всё его естество. Билл забрался на подоконник с ногами, не оставляя места для собеседника, поэтому Том просто стоял и смотрел на отвернувшегося к окну Каулитца и видел его отражение в стекле. Отсутствующий взгляд мокрых глаз куда-то в небо. Маска из макияжа, но Том уже умеет смотреть сквозь неё. И он видит. Видит, как плохо, и как сильно он хочет скрыть это от Тома.
- О чём интервью? – Наконец, спросил певец, даже не поворачиваясь на своего гостя. «Пропаду в его глазах и что делать? Верить? Проходили». – Горько размышлял Билл.
- Ты знаешь, я так и не понял. – Честно отвечает журналист. – Но скорее всего о тебе, раз я здесь? – Как всегда улыбка на лице. – Если ты, конечно, хочешь говорить.
- Это твоя работа. – Вздыхает брюнет.
- Мы можем представить, что нет. – Рейпер опёрся на окно, сложив руки на груди. Билл с удивлением посмотрел на парня. – Можем представить, что это просто разговор.
«И возможно, ты скажешь мне всё, что хочешь сказать». – Глаза неотрывно смотрят в глаза, будто ищут там правду, ищут то, что на самом деле скрыто ото всех.
- И ты не будешь включать диктофон?
- Я запомню всё, что мне нужно будет запомнить. – Том кивнул, и, вытащив из кармана маленькую флешку, кинул её в сторону кровати. – Как проходит твой тур? Ты больше не нервничаешь?
- Нет... Всё отлично. – Каулитц отворачивается от окна и смотрит теперь на свои коленки так и не решаясь посмотреть собеседнику в глаза, задать кучу глупых вопросов и просто тесно прижаться в отчаянном жесте. Моментально пропадают все мысли, и он даже не знает, о чём говорить, хотя обычно болтает без умолку.
- Ты сейчас один? – Хотелось потянуть время, хотелось спросить позже. Хотелось вообще не спрашивать, но слова так и сорвались с губ, потому что это то, что так отчаянно желал знать Том.
И наконец, Билл посмотрел на Трюмпера с удивлением. В чёрных сейчас глазах не было ничего кроме необходимости. Хотя он даже не знал, в чём именно.
- У меня никого нет. – Повторил привычную фразу Каулитц. Взгляд неосознанно опустился на пухлые губы. Тёплые и влажные от часто пробегающего по ним язычка.
- А Лин? – Осторожно спрашивает, подходя ближе к брюнету, и отчаянно борется с желанием захватить в объятья.
- Через неделю от меня сбежала. – Билл хмыкнул и опять опустил голову. – Я не виню её. Мало людей, которые смогут справиться с тем ритмом, в котором я живу. Да и к тому же, зачем ей это.
- Но ты ей поверил. – Ещё ближе на шаг. Ещё меньше воздуха между ними.
- Ты меня предупреждал. Но я видимо, не умею учиться на ошибках, если постоянно попадаю на одни и те же грабли.
- Не говори так. – Осмелившись, блондин притронулся к макушке Билла и едва ощутимо погладил. – Один раз не считается.
- Не один. Много. – И вот она ночь откровений. Когда он здесь, он всё такой же родной, как тогда. И кажется, не было этого месяца скитаний, страданий, бесчисленных тревог и бездействия с обоих сторон. Просто они снова встретились, разбудив в сердце странные сильные эмоции. Билл верил в судьбу. Если она не касалась его. Но наверно, теперь он пересмотрит своё мнение.
- Много? – Том взглянул взволнованно и с интересом. Сколько же было таких вот историй у этого парня? Сколько раз он разочаровывался в своей вере? Да кто мог вообще подумать о том, чтобы сделать ему больно!? Но ведь Линда сделала. Растоптала в который раз веру в великое чувство. А Тому до маниакальности хотелось, чтобы Билл верил.
- Много. Ты даже не представляешь. – Как сложно, и как одновременно хочется сказать ему всё. Рассказать и получить поддержку, защиту. Ощутить сильные объятья, уверенность, что за тебя порвут. – Уже больше не хочется верить ни во что. Потому что другого нет. Каждый раз ты доверяешься, веришь. А потом наступает такой момент и ты слышишь, «ты мне больше не нужен». Чувствуешь себя использованной игрушкой. Ребёнок вырос, а другого не намечается. И тебя выбрасывают. Наверно, не важно в этот момент, что я чувствую. Просто я больше не нужен. И это каждый раз.
Он был бизнесменом. Я действительно его полюбил. Он был хорошим. Понимающим, ничего не требующим. Мне было так хорошо. Мне было к кому возвращаться домой, мне было с кем поговорить. Это был мой отдельный мир, который мы делили на двоих. Я выходил из него, выступал, улыбался, любил свою публику, а потом возвращался к нему, в тепло, в уют. В семью. Он был замечательный во всём. Человек, друг, любовник.
Ему хватило недели, чтобы понять, что я ему на самом деле не нужен. Неделя моего беспрерывного графика, когда я ночевал в машине, трейлере, в отеле и он сказал, что я не нужен. Что нашёл «своего» парня, которому готов отдать всего себя и извинился за то, что ошибся и дал надежду. Самоуверенность такая, «дал надежду». Было бы менее больно, если бы он не оказался прав. Мне тогда единственный раз было так больно. Так сильно, что я чуть не сорвался. Чуть не покончил с собой. Я всё думал, что во мне не так. Что ему было нужно, чтобы любить меня. Но я так и не понял. Но это было последней каплей. Я вдруг словно прозрел, я увидел всё. То, как на меня смотрят, как фанатеют по мне. Но они меня просто хотят. Они спят и видят, как раздевают меня в гостиничном номере, и я делаю для них всё, что они хотят. Девушки видят, как ублажают меня, парни только и мечтают, что поиметь. Это так противно. Всегда появляется ощущение грязи и хочется поскорее отмыть её.
Но на концертах всё меняется. Там они становятся другими. Там они не думают о том, как трахнуть меня или задушить в своих объятьях, считая, что для меня это будет безграничным счастьем, нет. Там они пропитаны моими эмоциями, моей болью, моим страданием. Они даже не знают, что чувствуют, что заставляет их это чувствовать. Мне иногда даже нравится вызывать у них эти эмоции. Эмоции сопровождаются воспоминаниями. Они вспоминают предательство, боль. Вспоминают, как их унижали, как их топтали, как меня! Они вспоминают, как любили и вспоминают, как сами бросали. Только вот не понимают, каково было этим людям от их безжалостных поступков. Не понимают...
- Билл... – Тихо произносит Том. Каулитц встряхивает головой, отгоняя свои мысли и смотрит вглубь комнаты, едва находя журналиста. Тот весь сгорбившийся сидит на кровати, уткнувшись лицом в свои ладони, и медленно раскачивается из стороны в сторону.
- Том? – Как-то уж совсем удивлённо спрашивает Билл и слезает с подоконника, подходя ближе. «Неужели ему так больно от моих слов? – Подумал парень, рассматривая напряжённую фигуру. Казалось, он сейчас взорвётся и накинется. Со словами ненависти. – Неужели он действительно что-то почувствовал? Понял, как мне больно?»
-
-
21.06.2010 в 13:28- Это просто. – Брюнет пожимает плечами и отводит взгляд.
- Это просто нереально. – Дредастый поворачивает парня к себе лицом, заставляя смотреть себе в глаза. – Я скажу тебе. Можешь меня потом обсмеять. Я скажу тебе. Я провёл с тобой всего один день. Даже меньше. Ты успел достать меня своей кислой рожей, ты успел меня убить даже тем разъездом в такси! Ты успел шокировать меня своей публикой, ты успел привязать меня к себе одним поцелуем.
- Том, я...
- Помолчи! – Театрально выставил ладошку вперёд, закрывая ей манящие губы. – Ща скажу. За один поцелуй ты, мальчик из такси сделал из меня помешанного маньяка, оккупировавшего интернет! Не поверишь, знаю весь твой гастрольный график! Знаю про показ в Мюнхене неделю назад. Знаю, как ты устаёшь. Знаю, как тебя достают. Помню, как тебя доводили до слёз, до истерик. Помню, как безжалостно это всё снимали на камеру, а ты даже не замечал. Слышал все твои «у меня никого нет». Слышал! Замечал. Хотел позвонить. Но так и не узнал твой номер.
- Том...
- Ну, заткнись, ты, Господи! – Том уже почти завизжал, смешно, как девчонка. – Много времени спустя я всё также мучился. Мучился неизвестностью и болью. Потому что хотелось всё вернуть назад, в ту ночь, в мою машину, послать тебя на три весёлых буквы и закрыть тебя у себя.
- А если бы я не согласился? – Но в глазах певца были те самые искорки, как при первом их разговоре. Он весь будто светился и Том это быстро заметил.
- Ты знаешь, я эгоистичная сволочь, потому что я бы удерживал тебя возле себя до конца своих дней.
- Прямо до конца?
- Да! И туда, – показал пальцем в потолок, – я взял бы тебя с собой. Так ты согласишься?
- Том. – Неуверенно, смотря парню в глаза. – Я боюсь. Боюсь поверить.
- Хватит верить в любовь. – На удивление Каулитцу кивает блондин и прижимает к себе. – Пора начинать ею жить. Каждый долбанный день.
Эпилог.
«Я знаю любовь моя рядом».
Длинный «язык» большой сцены. На самом деле, ещё два дня назад это был большой выставочный зал, а сейчас сцена. По периметру от «языка» десятки мест. Сюда приглашены только избранные, только ценители. Яркий свет освещает только потолок, оставляя зрителей в неведении, что же сейчас появится. Звучала модная электронная музыка, по залу проходил гул голосов. Кто-то обсуждал мероприятия, кто-то просто сплетничал и все ждали.
Наконец, музыка стала громче, софиты хаотично задвигались мелькая по дорожке и задвигались декорации. Сотня человек затаив дыхание наблюдала, как из верхнего яруса сцены спускается лифт с фигурой внутри. Он опустился на сцену и его тут же поспешили осветить. На зал смотрел почти дикий парень нереальной красоты, с яростным вызывающим макияжем, вцепившись руками в решётку лифта. Только один человек в этом зале знал, как билось сейчас сердце первой модели.
Вот двери лифта отворились и на всеобщее обозрение вышел он. Выученной модельной походкой, на каблуках тринадцати сантиметров, в одежде, которая облепляла всё и вся. Зрители заворожено смотрели на парня, не в силах удержать вздохов изумления и восторга. Он проходил мимо всех, демонстрируя наряд, невольно размахивая небольшими чёрными крыльями, пришитыми к спине. Чёрный ангел. Или бес. Всё в нём так и кричало о его дьявольском предназначении. Демонический высокомерный взгляд прошёлся по каждому из сидящих. Модель прямо чувствовал, как его пожирают глазами, как хотят дотронуться, и любоваться. И только один хочет защитить.
Ещё двадцать секунд на этой сцене. Двадцать долбанных секунд тебя лапают взглядами за задницу, за грудь, за всё, мечтают о тебе, представляют тебя в самых извращённых фантазиях, хотя сидят истинные гомофобы-натуралы. Как же этот человек меняет всё. Он может заставить хотеть любого, а старается только для одного. Повторный ход с организаторами показа. Два странных низеньких старика почему-то в хирургических накидках. Берут за руки и поддерживают при ходьбе. Туда-обратно, снова под эти взгляды. Спасительный лифт и конец шоу. Теперь дело за профессиональными моделями.
Билл появился на соседнем месте рядом с Томом спустя целых три минуты. Для Трюмпера это было непозволительно долго, потому что хотелось тот час сгрести парня в свои объятья, и укрыть от всей этой суеты. Парень мягко опустился на соседнее кресло, уже в другой одежде и стал также следить за «плавающими» моделями, пока его парень вовсю рассматривал его самого.
- Ты ещё скажи, что этот пиджак единственное, что на тебе надето. – В ухо брюнета прошептал Трюмпер, пытаясь заглянуть за ворот.
- Как ты догадался!? – Каулитц театрально прикрыл рот ладошкой и стал шутливо поправлять пиджак искусственной кожи.
- Ты спятил!?
- А тебе не нравится?
- И как мне сидеть весь показ?! – На этот вопрос Каулитц закатил глаза, хотя это именно та реакция, которую он хотел вызвать у Тома. Теперь рядом с ним сидел собранный человек, дреды стали французскими косичками, окрашенными в чёрный цвет, но своему стилю в одежде парень так и не изменил.
- Молча. Вон, смотри, какие мальчики ходят.
- Я хочу смотреть только на одного мальчика!
- Ну и смотри, а я пока на модели погляжу.
- Ты сейчас уже ни на что не поглядишь!
- Почему это?
- Мы уходим.
- Спятил?
- Да плевал я, мы уходим. – Трюмпер аккуратно подтолкнул с места Билла, встал сам и вышел из зала, под сопровождение сотни взглядов.
- Совсем сумасшедший. – Пробормотал Каулитц, как только они вышли из здания. И не успел опомниться, как оказался к этому самому зданию пригвождён.
- Ты меня с ума сводишь! – Дикий шёпот в ухо, опаляющее дыхание. Всё это так сладко и волнующе, что певца внезапно покидают силы и он чуть ли не сползает на асфальт. Том быстро подхватывает своего парня и идёт к машине. Машину чисто символически менять не стали.
- Думал, убью там всех. – Оповестил Трюмпер и завёл машину. – Они так на тебя смотрели... Какой-то придурок сзади меня умудрился с другом обсуждать твою задницу!
- Моя задница многим нравится, да. – Положительно кивнул Билл и улыбнулся рассерженному рыку.
- Твоя задница и весь-весь-весь ты! Мой! – Категоричное заявление и жаркий поцелуй, как доказательство.
- Какое собственничество, я в шоке! – Билл хихикнул.
- Да, я такой. Блин, ещё раз позволить тебе участвовать в таком показе... Да не дай Бог!
- Ну, тебе же нравится!
- Что?! Ты чё курил?
- Не отнекивайся, тебе нравится. Как они смотрят на меня, как восхваляют, как хотят. А достаётся всё тебе. Думаю, твоё внутреннее «я» в тот момент более чем удовлетворено.
- Маленькая тварь. – Том беззлобно прорычал, и вновь, пока была возможность, накрыл любимые губы своими губами. – За что я тебя люблю?
- За то, что я такой милый, добрый, красивый, обходительный? – Сделал попытку Каулитц.
- Нет, за завтраки по утрам.
- Капец! С этого дня готовишь ты!
- Мы же умрём!
- Зато вместе. – Билл примирительно подарил Тому ещё один поцелуй. – Потому что я тоже люблю тебя.
-
-
07.12.2010 в 22:46-
-
07.12.2010 в 22:53Очень понравилось.мне вообще очень нравиться как ты пишешь,легко и красиво.
Правда лично бы мне в этом фанфе хотелось бы нц,ну да ладно,и так всё очень классно,ты умница.
я его даже себе в коллекцию скопировала)-
-
07.12.2010 в 22:54-
-
07.12.2010 в 22:58Я бы сделала НЦу, если б у меня на момент написания было больше времени)
-
-
07.12.2010 в 22:59вот комментировать надо, чтоб автор знал, читали его или нет)
в будущем исправлюсь.
Я бы сделала НЦу, если б у меня на момент написания было больше времени)
да даже и без нц хорошо) это я уже так,мечтаю.
-
-
07.12.2010 в 22:59-
-
07.12.2010 в 23:01-
-
07.12.2010 в 23:01в будущем исправлюсь
если я в будущем ещё что-то напишу)
да даже и без нц хорошо) это я уже так,мечтаю
мечтать не вредно)
Боливия цветооозкиии)
-
-
07.12.2010 в 23:03если я в будущем ещё что-то напишу)
напииишешь.
-
-
07.12.2010 в 23:11есть то что пишется сейчас)
-
-
10.12.2010 в 14:27-
-
10.12.2010 в 14:34